Дружество Кольца

— Это ж такой умник, — нахваливал пони Сэм, — соображением так не скотинка, а чисто хоббит. Побудь он тут, у эльфов, подольше, так и заговорил бы, точно бы заговорил. Но я его и без слов понимаю. Как глянул он на меня, так глазенками и сказал, ну ровно господин Пиппин, прошу, конечно, прощения: «Коли ты, Сэм, меня не возьмешь, сам за тобою побегу». Зачем животину обижать, да и в дороге будет подспорье.

Обижать животину не стали: Билла зачислили в отряд. Выглядел он не в пример довольнее всех прочих, оно и понятно — не знал ведь, куда идет да зачем.

Сборы были закончены, прощальные слова сказаны, и спутники собрались у крыльца, поджидая задержавшегося Гэндальфа. Внутри, в огромном зале, полыхал камин, наполняя окна мягким золотистым светом. Бильбо молча стоял рядом с Фродо, зябко кутаясь в плащ. Арагорн сидел на ступенях, задумчиво опустив голову: что значил для него этот час, в полной мере знал, пожалуй, только Элронд. Фигуры остальных смутно угадывались в сгустившемся сумраке.

Сэм придерживал под уздцы пони и время от времени уныло посматривал вниз, туда, где шумела стремительная река. Почему-то сейчас приключения манили его меньше, чем когда-либо в жизни.

— Эх, Билл, бедолага, — бормотал он. — И угораздило же тебя с нами связаться. Сам не понимаешь, на что напросился. Остался бы здесь, сено жевал душистое да ждал, когда травка зазеленеет…

Билл взмахнул хвостом, но, кажется, вопреки ожиданиям Сэма, промолчал. Сэм поправил заплечную котомку и перебрал в памяти все уложенное туда и во вьюки: не забыл ли чего. Так: коробочка с солью — где в пути сольцой разживешься — плошки-котелки всякие, табачок (маловато, конечно, но уж тут ничего не поделаешь), трут, кремни, носки теплые, то да се… Господин Фродо о таких мелочах думать не станет, а вот как приспичит, он, Сэм, достанет и скажет: «Извольте, сударь, я ничего не упустил».

— А веревка! — хлопнул себя по лбу хоббит. — Вот ведь башка дырявая, сам же прошлым вечером твердил: «Не забудь, Сэм, насчет веревки, а то хватишься, а ее и нет». Так оно и вышло, где ее теперь взять?

В этот момент на верхней ступеньке появились Элронд и Гэндальф. Остальные подступили поближе.

— Вот вы и уходите, — молвил владыка Разлога. — Выслушайте мое последнее напутствие. Хранитель Кольца выступает в путь к Роковой горе. Он должен денно и нощно помнить, что ему доверено: с Кольцом нельзя расставаться, нельзя отдавать его никому — разве что своим спутникам, да и то в крайней нужде и на короткое время. Бремя лежит на Хранителе, остальные лишь добровольные помощники и свободны в своих решениях. Возможно, кто-то изберет другой путь или повернет назад — это уж как распорядится судьба. Никому из нас не ведомо, с какими испытаниями придется столкнуться, но помните — чем дальше вы зайдете по избранному пути, тем труднее будет вернуться. Я не связываю вас никакими обетами…

— А не напрасно ли? — спросил Гимли. — Ненадежен тот, кто может сказать «прощай», едва выйдя в дорогу.

— Возможно, — отвечал Элронд. — Но так ли уж надежен дающий клятву пройти до конца путь во мраке, если он не ведает, что такое ночь?

— Однако клятва может укрепить слабого духом, — упорствовал гном.

— Или сломить его, — заключил Элронд. — Не стоит пытаться заглянуть далеко вперед — это бесполезно. Укрепите свои сердца и будьте готовы ко всему. Прощайте, и да будет с вами благословение эльфов, людей и всех Свободных Народов. Да осияют звезды вашу дорогу!

— Удачи вам… доброй удачи! — запинаясь от волнения проговорил Бильбо. — Фродо, мой мальчик, дневник ты вести, конечно, не сможешь, но уж будь добр, вернись да расскажи старику, как все было. И не пропадай надолго.

Уходящих провожали эльфы. На сей раз не было слышно ни смеха, ни музыки, ни песен — звучали лишь пожелания доброго пути. Наконец мелодичные голоса смолкли: путники вышли на дорогу и растворились в сумраке.

Перейдя мост через Бруинен, взобрались по крутой, извилистой тропке на поросшее шелестевшим на ветру вереском плоскогорье и оттуда бросили последний взгляд на оставшуюся внизу долину и теплые огни Последней Приветной Обители. Лежавшая впереди дорога уходила в ночь.

Впрочем, дороги придерживались недолго, только до памятного хоббитам брода, где отряд повернул на юг. Дальше многие и многие мили предстояло идти по пустынной каменистой равнине, ограниченной с востока горным хребтом. Вздумай путники перевалить гряду, они оказались бы в плодородной долине Великой Реки, где идти, конечно же, несравненно легче, но и опасность попасться на глаза Вражьим приспешникам гораздо выше. Путь по безжизненным западным предгорьям казался безопаснее: здесь бывали лишь эльфийские патрули из Разлога, и Вражьих лазутчиков до сих пор почти не встречали.