Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Так то Мореград, — махнул рукой стражник. — Мореград город большой, торговый. Там оно конечно… А у нас городок маленький. Я всех местных знаю в лицо.

— А если мы, к примеру, не захотим называть своих имен, — с вызовом в голосе спросил Гавейн.

— А как же тогда вас будут объявлять на вечернем приеме у госпожи Златеники? — ошарашено уставился на них стражник.

— На каком еще приеме? — спросили хором Алена и Горыныч.

— А как же! — стражник повесил каску на спинку стула и прислонил протазан к мраморной стене. — Вы иноземные гости, а царица наша, госпожа Златеника, всегда приглашает гостей на прием с ужином…

«Похоже, этой царице просто скучно», — подумала Алена. — «Городок-то маленький, вот она и рада каждому гостю».

— Меня зовут Горыня, — первым решился назвать себя Змей. — Богатырь Горыня, к вашим услугам, — учтиво поклонился он стражнику.

— Очень приятно. А меня зовут Иван Тимофеевич. Я тут всю жизнь стражником работаю. И отец мой, Тимофей Иванович тоже сторожил… Сейчас я запишу вас в книжечку, чтоб не забыть…

— Богатырь Илья Муромец, — представился следом Илья. — А это вот Добрыня Никитич и Алеша Попович. Тоже богатыри.

— Сэр Ивейн, рыцарь круглого стола, сын короля Уриена.

— Сэр Гавейн, рыцарь круглого стола, племянник досточтимого короля Артура Пендрагорна.

— Сэр Персиваль, рыцарь круглого стола, сын короля Гамурета.

— Уф, — тяжело выдохнул страж. Он уже давно уселся на стульчик и торопливо строчил пером, занося имена гостей в толстую книгу с золоченым переплетом, лежавшую прежде в небольшом сундучке у его ног. — Как бы всех вас не перепутать… — дописав имена, он принялся делать какие-то пометки. Наконец, взгляд его остановился на Алене. — А вы, сударыня, еще не представились?

— Алена, — девушка улыбнулась стражу.

— А этот кот, стало быть, с вами, — кивнул Иван Тимофеевич, отмечая что-то в книге.

— Нет! Я не с ними! — возмущенно взвизгнул Баюн. — Я сам по себе кот! Никакого стола не рыцарь. Гуляю сам по себе. Путешествую с ними за компанию.

— Ну, хорошо, хорошо, — примирительно заулыбался Иван Тимофеевич. — Сам, так сам. Кто же спорит… Вы пока, дорогие гости, пройдите прямо по дорожке во-он до того двухэтажного дома с зеленой дверцей. Это гостиница, — страж убрал чернильный прибор в сундучок, подул на исписанную страницу книги и, положил книгу на стул сушиться.

На пороге гостиницы путешественников встретила радушная хозяйка — толстенькая тетка Маланья. Для друзей нашлись три комнаты. В одной поселились Горыныч, Илья и Алена, в другой — рыцари, а напротив них — Добрыня с Алешей и Баюн — уж больно ему понравился пушистый персидский ковер лежавший в этой комнате на полу.

— Вот, на нем я спать и буду, — заявил кот, как только зашел внутрь.

— А может, ты к нам сперва зайдешь? — предложил ему Ивейн. — А то у нас тоже коврик… лежит.

— Вы теперь что, всякого коврика бояться будете? — фыркнул кот. Однако старательно обошел все комнаты, прислушиваясь к собственным ощущениям. После чего авторитетно заявил:

— Чисто. Даже клопов и тараканов нет, не говоря уже о мышах… Всех того, — он сделал жест когтем по горлу, — колдовством убило.

— Как колдовством? — уставился на него Гавейн. — Опять колдовство?

— А чего ж ты, милый хочешь? — кот снова уселся на полюбившийся ему коврик и принялся вылизываться. — Тут, в Златограде, сплошное колдовство, аж в носу свербит. И царевна колдует, и придворные ее все приколдовывают. Так что вы тут особо мечиками не машите, а то без рук останетесь…

Речь Баюна прервал мелодичный звон, доносящийся со двора. Товарищи дружно прильнули к окну. Звон доносился с часовни, над которой реял белый флаг вечерней четверти. Под высокой крышей четырехугольной башни с каждой из сторон висел круглый циферблат, разделенный на десять частей. Когда звон прекратился, стрелка немного сместилась в сторону. И, одновременно с этим, белый флаг над часовней опустился и к небу поднялся зеленый. Наступила зеленая четверть, девятый, последний день середы.

— Ой! Часы! — обрадовалась Алена.

— Опять колдовская штуковина, — всплеснул руками Илья Муромец.

— Это как же оно гудит и вращается? Что ли там сидит кто-нибудь и изнутри стрелку крутит? — полюбопытствовал Добрыня у тетки Маланьи, принесшей гостям чистое белье. — Или наоборот, самоиндукция?

— Вот эта самая, как ты, мил человек, сказал. То есть исключительно механически. По простонародному говоря — само собой крутится, — с гордостью заявила она. — Это наша госпожа Златеника такую вот механизму придумала. Для точного счета времени. Одним колдовством такой штуковины не изладить. Специального механикуса из столицы выписывали, чтобы он помогал ее величеству часы строить…

— Кругом одна бесовщина, — осуждающе покачал головой Гавейн, и все рыцари истово перекрестились.

— И давно они у вас работают? — поспешила загладить неловкость рыцарей Алена.