Дружинник

Возле входа я наткнулся на швейцара в длинной синей ливрее. Он подозрительно окинул взглядом моё распахнутое пальто, под которым виднелся помятый после долгой дороги серый сюртук. Да ещё и галстук я забыл надеть второпях.

— Заведение закрыто, — объявил, не церемонясь, швейцар и преградил дорогу.

– Приятель, отойди по-хорошему, я из дружины, – сказал я, одновременно пытаясь рассмотреть через большое окно, что делается внутри. Там за длинным столом устроилась компания — человек тридцать, наверное. Они пили и веселились. Среди них я заметил Елизавету – сидела рядом с главой младшей ветви.

Швейцар смерил меня недоверчивым взглядом и потребовал удостоверение. Я жестом подозвал Катрин и Аграфену.

– Есть удостоверения? – спросил я. — Не пускают.

Катрин достала документ и показала страницу с большой печатью рода и подкрепила это приказом пропустить нас.

– Прошу прощения, – тут же смягчился швейцар и, поклонившись, объяснил, что знатные господа на сегодня арендовали заведение, и не велели никого впускать.

– И что? – спросила Катрин. – Отойди с дороги. Срочное дело.

– Оставь, – одёрнул я дружинницу, -- не надо. Пусть развлекаются. Мы подождём.

Вернулись в машину.

– Если сейчас туда вломимся, ничего хорошего не получится, – объяснил я. – Этот Георгий – малый вспыльчивый. И как поведут себя остальные – пёс их знает. Не хотелось бы тут устраивать драки. Подождём, когда нагуляются, выйдут, заберём Елизавету – и домой. Кстати, а почему у меня нет такой печати?

– А тебе не выдали новое удостоверение? – спросила Катрин.

– Нет, – пожал я плечами, – нет такого. У меня старое, которое я в Арзамасе получил.

– Не успели, наверное, или запамятовали.

– Чёрт их знает, но мне бы не помешало. Не таскать же мне свои родовые бумаги с собой. Артефакты у всех?

Дружинницы кивнули.

– Надеюсь, задержание пройдёт гладко, – сказал я, – но если что, не встревайте без моей команды. Ясно?

Катрин и Аграфена снова ответили утвердительно.

Мы просидели часа два. Машина наша стояла почти напротив входа, и за всё это время никто не покинул заведение. Наконец, двери открылись, и пьяная компания вывалилась из ресторана. Елизавета обнималась с Григорием, им было весело. Остальные – парни, девушки примерно моего возраста или чуть постарше, богато одетые, напомаженные, напудренные, и в то же время уже изрядно потрёпанные после попойки. Елизавета и Григорий направились к его лимузину.

Я вышел из машины, обе дружинницы – тоже. Приказав им ждать, я направился к компании.

– Добрый вечер, дамы и господа, – сказал я, – похоже, придётся украсть у вас Елизавету. Надеюсь, возражений не будет?

– А ты чего тут делаешь? – произнесла Елизавета пьяным голосом. – С чего ты взял, что я куда-то пойду? У нас другие планы. Вали отсюда и не мешай развлекаться.

Те, кто были рядом, рассмеялись. Стали интересоваться, кто я такой.

– Видишь, дама не хочет с тобой идти, – сказал Григорий. – Так что да, вали. Тебе служанки мало, ты ещё боярскую дочь хочешь забрать? Не жирно будет? Может, и нам оставишь?

Компания снова расхохоталась.

– И всё же Елизавете придётся пройти со мной. Она сама прекрасно знает, что после десяти гулять папенька не велит, – сказал я с насмешливой улыбкой, вызвав новый взрыв хохота. – Так что, пройдём в машину. Праздник закончился.

– А не то что? – Елизавета вдруг уставила на меня полный ненависти взгляд. – Жить надоело?

– Знаешь что, – сказал я серьёзно, – давай не будем доводить до скандала? Ты сама всё прекрасно понимаешь, не маленькая. Повеселилась – и достаточно. Надо меру знать. Пошли, – я протянул руку, чтобы увести её, но между нами встал Григорий.

– Тебе неясно сказали? – произнёс он угрожающим тоном. – Свалил быстро. Я приказываю.

– Разберись с ним, Гриша, – принялась подначивать его Елизавета. – Надоел уже, честное слово.

Катрин и Аграфена, заметив неладное, двинулись к нам.

– Назад, – велел я к ним, – там оставайтесь, – а потом снова обратился к Григорию: – Что ты собираешься добиться своими угрозами? У меня полномочия от главы рода, так? Так. Ты прекрасно знаешь порядки. Тогда к чему этот балаган? Хочешь с главной ветвью ссоры? Тебе оно надо? Так что отойди. Елизавета едет домой.

– Елизавета поедет домой, если сама захочет, – Гриша повернулся к девушке. – Ты хочешь домой?

– Не-а, не хочу, – помотала она головой.

– Вот видишь. Так что пошёл вон! – сказал он мне.

– А если нет?

Вокруг Григория возникла туча каменных осколков:

– Пожалеешь.

– Отойди, – я шагнул вперёд. Свою защиту я вызвал ещё вначале разговора, так что был готов к любому повороту событий.

Град осколков ринулся в меня, но лишь попортил пальто и сюртук. Части их пролетели мимо, и я слышал удары о кузов моей машины, что стояла за спиной, и звон разбитого стекла.

«Этого ещё не хватало», – подумал я, обернувшись.

И тут я замер, внутри всё похолодело.

Катрин стояла возле машины. Несколько осколков попали в неё, на одежде расплывались пятна крови, один осколок вонзился в голову, и теперь торчал над правой бровью. Девушка свалилась на асфальт как подкошенная. Аграфена тут же бросилась к ней. Она стояла чуть дальше и не пострадала.