Друзья

Ирен родилась девятого февраля тридцать восьмого года в Чахольце, селе, находившемся в области Сабольч-Сатмар и насчитывавшем триста пятьдесят жителей. Ее родители жили на восточной окраине села в простеньком домике из саманного кирпича. Когда Ирен появилась на свет, Беле Виде исполнилось тридцать лет. Жена его, женщина слабая и болезненная, тяжело переносила беременность и едва не умерла во время родов. Только благодаря своевременной врачебной помощи она осталась жива, но это окончательно подорвало ее здоровье: стала неметь правая нога, появились постоянные кровотечения, кружилась голова, и она часто падала в обморок. Белу Виду в период присоединения Северной Венгрии[24] призвали в армию, и он мало что знал о болезни жены. А она стеснялась своего недуга, скрытничала и обратилась к врачу только тогда, когда боли стали почти невыносимыми. Ее прооперировали, удалив матку. Женщина сильно изменилась после этого, стала мрачной, раздражительной, возненавидела окружающих, и в первую очередь Ирен, которую считала причиной всех своих бед. Изрядная доля этой ненависти доставалась и мужу. Этот сильный человек в краткие периоды своего пребывания дома — призывали его теперь все чаще и на более длительные сроки — чувствовал себя в родных стенах неуютно, много пил и откровенно радовался, получив очередную повестку. Он принимал участие в Трансильванском походе, затем в боях на юге страны, а осенью сорок первого уже воевал на Украине. Так уж получалось, что он постоянно, с небольшими перерывами, оказывался на передовой. Рождество сорок второго года он встречал в излучине Дона. Ирен тем временем росла и не могла взять в толк, почему худенькая, болезненная мать относится к ней с такой неприязнью, ведь она всегда была послушной и старалась угождать матери. Тянулась к ней, как все дети тянутся к матерям, однако та и видеть ее не желала. Девочка жаждала любви и ласки, но не получала их ни от кого. Отца она едва помнила, и, когда в сорок седьмом он вернулся, освободившись из плена, девятилетняя Ирен с недоумением поцеловала какого-то незнакомого ей дядю. Война и долгое пребывание в плену ожесточили Виду, сделали его нелюдимым. Может, его загрубелое сердце и оттаяло бы, встреть он в семье любовь и заботу, но его жена давно уже никого не любила, даже самое себя. На глазах у Ирен постоянно вспыхивали дикие ссоры, родители остервенело грызлись друг с другом, не обращая на нее внимания.

Отец не стал вступать в производственный кооператив, нашел работу в госхозе. Сначала был конюхом, потом кучером, но вскоре из-за постоянных возлияний его отлучили от лошадей, и он перешел в садоводство. В трезвом виде — что стало уже редкостью — Вида был тихим и работящим, но когда ему в голову ударяло вино, он словно с цепи срывался. Становился буйным и нахрапистым и гонялся за женщинами, не в силах совладать со своими дикими инстинктами. Не раз спасалась от него бегством и Ирен, чья расцветающая девичья красота уже привлекала внимание окружающих. Девушка она была развитая, хорошо училась, а главное — с удовольствием, но времени на учебу у нее оставалось мало, ведь ей приходилось вместо хворой матери выполнять всю работу по дому. По утрам она задавала корм скоту, готовила завтрак, а потом торопилась на занятия. Придя из школы, обедала, мыла посуду и, едва отдышавшись, принималась стирать, гладить, убирать в комнатах. Уроки она делала уже из последних сил, стараясь не заснуть над учебниками. Когда мать слегла, учебу пришлось оставить. Ирен ухаживала за матерью, вела домашнее хозяйство, а по вечерам воевала с вечно пьяным отцом. Ей хотелось учиться дальше, но родители и слышать об этом не желали. Ирен исполнилось пятнадцать лет, когда мать положили в больницу в Ниредьхазе. И хотя девушка и страдала от материнской ненависти, но не сердилась на мать, через день ездила в город, навещала ее, выполняла все капризы больной и от души желала ей выздоровления. Увы, врачи ничего не могли сделать. В конце лета она умерла. Тело перевезли в Чахольц и с подобающими почестями предали земле.

После похорон Вида напился до беспамятства. Ирен рано легла спать и почти сразу заснула, утомившись за день. Проснулась она от того, что на нее навалилась страшная тяжесть. Она узнала хриплый голос отца, пыталась закричать, но заскорузлая ладонь заткнула ей рот. Собрав все силы, она принялась брыкаться, кусаться, царапаться, однако так и не сумела высвободиться из крепких объятий. Силы оставили ее, уже на грани обморока она почувствовала страшную боль в нижней части тела, и весь мир рухнул во тьму. Очнулась Ирен уже на рассвете. Рядом в тяжелом сне храпел отец. Внезапно она осознала, что произошло. К горлу подступил ком, ее замутило, сердце сжалось от невыразимой ненависти к отцу. Она решила утопиться в колодце, потом пришла мысль убить отца, но ни на то, ни на другое не хватило смелости. Пошатываясь, Ирен вышла на кухню, подогрела воду в тазу, и, когда начала умываться, из глаз ее неудержимо хлынули слезы.