Друзья и недруги. Том 1

– Ей следовало помнить о Марианне! Сестра еще так мала, чтобы остаться без матери.

– Не осуждай ее, Редж, – с грустью откликнулся Вилл. – Нам не представить силу тоски и боли, которая их охватывает с нашим уходом. Наверное, она велика, иначе бы у Дев не было подобного права.

– Я и не осуждаю. Меня заботит сестра, Вилл. Я уже взрослый, отец, надеюсь, возьмет себя в руки и справится с горем. Сейчас он заперся в своих покоях и не хочет видеть никого, даже меня и Марианну. Он очень сильно любил мать, не мог на нее надышаться. Но Мэриан… Она все время плачет и спрашивает, в чем она провинилась, что матушка оставила ее. Думаешь, мне легко утешать ее, не открывая всей правды?

– Думаю, нет, – вздохнул Вилл, – а для правды она слишком мала.

– Да, и очень любит отца. Ей и так тяжело, а правда может разбить ее сердечко и смутить разум. К тому же с нее станется отправиться с вопросами к отцу, не удовольствовавшись моими словами. Она ведь любопытная, как сорока. А если отец услышит ее вопросы да еще узнает, что они вызваны моими словами, я даже представить себе не могу, что тогда будет.

Помолчав, Вилл сказал, вложив в слова всю силу убеждения, на которую только был способен:

– Редж, между твоей матерью и моим отцом никогда не происходило ничего предосудительного, что могло бросить хотя бы тень на них самих и честь твоего отца.

– Я и не сомневался в этом, – печально усмехнулся Реджинальд. – Оба были достаточно крепки духом, чтобы, зная о своем предназначении друг другу, не поддаться влечению в полной мере. Но пережить уход графа Альрика мать все-таки не смогла.

– Как ты узнал о предназначении? – спросил Вилл.

Реджинальд пожал плечами.

– А ты как узнал? Довольно было хотя бы раз увидеть, как они смотрят друг на друга! Не понимаю, почему леди Маред не воспрепятствовала помолвке, а потом и браку моих родителей, зная, что мать – Дева твоего отца? Я как-то спросил ее, а она очень резко ответила, что это не моего ума дело, дескать, я и так знаю больше, чем она рассчитывала. Наверное, у нее были весомые причины стоять в стороне от сговора деда с моим отцом, зная, что она обрекает дочь на невыносимую тоску. Ведь Дева всегда сердцем отыщет своего Воина, что и случилось.

– А твой дед Йоред отдал руку дочери твоему отцу…

– Отец спас его на охоте, когда деда едва не убил кабан. В благодарность дед предложил отцу все, что тот пожелает, и отец пожелал его дочь в жены: он уже тогда был влюблен в нее. Дед не мог отказать, раз уж дал слово, да и не видел причин для отказа. Но бабка, леди Маред, могла повлиять на его решение, я уверен! Но не вмешалась.

В залу вошла служанка и, склонившись к Реджинальду, негромко и тревожно сказала:

– Лорд Реджинальд, сожалею, что помешала вам и вашему гостю, но леди Марианна отказывается ложиться спать, пока вы не придете к ней! Она опять плачет.

– Вот видишь! – вздохнул Реджинальд и поднялся из-за стола. – Извини, Вилл. Я дождусь, пока она уснет, и приду к тебе. Мы еще поговорим.

Он пришел в комнату, предоставленную Виллу, почти к полуночи: очевидно, маленькая Марианна никак не могла успокоиться и заснуть, отпустив брата. Они проговорили до середины ночи. Вспоминали прошлое: беззаботные дни, детские и юношеские проказы. Настоящее было тягостным и тревожным, но они не могли не вернуться к нему в разговоре.

– Я очень надеюсь, что Робину удастся сбить со следа ищеек сэра Рейнолда, – сказал Реджинальд. – Все-таки с ним Клэр. Хранительница нашего поколения, своими знаниями и предвидением она сумеет помочь Робину избежать ловушек шерифа.

– Нет, не поможет, – мрачно ответил Вилл и, поймав удивленный взгляд Реджинальда, нехотя пояснил: – Дар пришел к ней немногим больше года назад, и Клэр отвергла его. Испугалась. Наше поколение ослепло, Редж, оставшись без Хранительницы. Клэр теперь ничем не отличается от обычной девочки ее лет.

– Плохо, – после долгого раздумья сказал Реджинальд, – это очень плохо для нас. С нашим поколением и так что-то неладно. Нас очень мало, а теперь добавилась и потеря Хранительницы! Ты знаешь, что она выбрала в защитники меня?

– Можешь забыть об этом, – хмуро усмехнулся Вилл. – Она сделала выбор в преддверии Дара. Отринутый Дар больше к ней не вернется. Думаю, она уже позабыла, что избрала тебя в защитники и супруги. Ей ведь больше не нужен защитник из круга Посвященных.

Реджинальд вспомнил белокурую голубоглазую девочку, которая, забравшись к нему на руки, шепнула:

– Я хочу, чтобы ты женился на мне и защищал меня. Ты ведь сделаешь это?

– Конечно! – ответил он, зная, кто она, и польщенный ее выбором.

Их не обручили подобно Робину и Марианне, но Реджинальд считал себя связанным словом и намеревался в ближайшее время поговорить с матерью, чтобы та убедила и отца, и графа Альрика заключить новый договор – об обручении его и Клэренс. Теперь же не было ни матери, ни графа Альрика, а девочка, которую он три года считал своей нареченной, скиталась по дорогам вместе с братом, и по их следам шли убийцы.