Друзья и недруги. Том 1

– О чем ты говорил с Лиз? Она слушала тебя как зачарованная, словно ты рассказывал ей волшебную сказку!

– Отчасти так и есть, – рассмеялся Робин. – Она попросила меня рассказать, как праздновали Рождество в Веардруне. Мне самому показалось сказкой то, как это происходило.

– А я, глядя, как ты смотрел на нее, подумал, что Элизабет просто тебе понравилась! – с тайным облегчением рассмеялся Вилл.

– Правильно подумал, – спокойно ответил Робин. – Она мне нравится. Краше нее в Локсли никого нет. Она очень красивая, изысканная и достойная женщина. Ведь причислить ее к девицам будет неправильно?

Он выразительно посмотрел на брата. Столкнувшись взглядом с Робином, Вилл нахмурился.

– На что ты намекаешь?

Робин рассмеялся и пожал плечами:

– Разве намекаю? По-моему, я говорю прямо. В селении все знают, что Лиз стала твоей подружкой. А теперь скажи мне, что ты не спишь с ней почти каждую ночь!

После недолгого молчания Вилл спросил:

– Ты осуждаешь меня?

Услышав вопрос, Робин слегка поднял брови.

– Осуждаю? Нет, – он покачал головой и задумчиво улыбнулся. – Я понимаю тебя и, наверное, в глубине души испытываю легкую зависть. Как она смотрит на тебя, Вилл! Если бы Элизабет подобным взглядом смотрела на меня, я бы не устоял в первый же день!

Вилл ничего не ответил, и Робин вновь рассмеялся.

– Неужели ты думал, что я посягну на женщину брата? Я сказал Элизабет, что Веардрун придется ей по сердцу, полагая, что ты захочешь взять ее с собой. Я же вижу, как ты к ней привязан!

– Как был бы привязан к любой другой, – хмыкнул Вилл.

– Ну-ну, – по губам Робина скользнула быстрая улыбка, и он сменил тему.

То, что было совершенно очевидным для Робина, но не желал признавать Вилл, для Элизабет оставалось совершенно непонятным. Она любила Вилла с прежней неистовой силой и самоотверженностью, но как к ней относится Вилл, не могла разгадать, как ни пыталась. Иногда ей казалось, что он дорожит ею, иногда – что она почти ничего не значит для него. Жизнь Элизабет не была ни простой, ни безоблачной. Она научилась не слышать шепотки за спиной, и, к счастью, они почти прекратились: все привыкли к тому, что Элизабет принадлежит Виллу, не о чем и судачить. Все, даже мать Элизабет, но не отец.

Проводя с Виллом почти каждую ночь, она по утрам возвращалась домой неизменно с тяжелым сердцем. Безмолвное неодобрение отца давило на нее ежеминутно, пока она находилась в родительском доме. Барбара по-прежнему платила ей за помощь по хозяйству, и мать радовалась этим деньгам, но отец отворачивался, едва увидев монеты, давая понять Элизабет, что даже серебро – не слишком высокая плата за девичью честь. Но Томас ничего не говорил дочери. Если ему начинало изменять самообладание, он просто уходил из дома и находил себе работу во дворе. Летом было проще: отец от зари до зари проводил время в полях и на покосах. Когда хлеб был убран и обмолочен, стало тяжелее. Элизабет постоянно ловила укоризненные и возмущенные взгляды отца, но не могла заставить себя отказаться от Вилла и тихо радовалась отцовскому молчанию. Что бы она стала делать, запрети он ей оставаться на ночь в доме Барбары? Ослушалась и убежала бы к Виллу? А он бы принял ее? В последнем Элизабет не была уверена даже в малости.

Однажды в июле Вилл позвал ее на лесное озеро купаться. Элизабет не умела плавать и побаивалась заходить в воду глубже, чем по грудь. Вилл, будучи прекрасным пловцом, решил исправить это упущение и научить подругу плавать. Элизабет доверчиво вложила ладонь в руку Вилла, когда он повлек ее за собой, посмеиваясь над ее страхом. Он долго и терпеливо возился с Элизабет, подсказывая, как надо двигаться, и поддерживая ее, пока она старательно повторяла урок. Бесконечно уверенная в надежной силе его рук, Элизабет наконец смогла проплыть несколько ярдов почти без помощи Вилла. Благодарная ему и гордая собой, она целовала Вилла, стоя с ним по пояс в теплой, пронизанной солнечным светом воде. Заметив, что Элизабет начала дрожать, озябнув от долгого купания, Вилл подтолкнул ее к берегу. Крикнув ей вслед, что он еще немного поплавает, и приказав Элизабет ждать на берегу, Вилл в несколько широких гребков оказался на середине озера.

Элизабет устроилась на отмели, где вода омывала ее колени с ленивым плеском. Она с нежностью наблюдала за Виллом, пока он плавал и нырял в свое удовольствие, любовалась каждым его движением, даже тем, как он трясет головой и отфыркивается, когда выныривает из воды. Почувствовав себя отдохнувшей и согревшись под жарким летним солнцем, она заскучала и решила попробовать еще раз поплавать, но уже одна, без пригляда Вилла. Вначале Элизабет старалась держаться недалеко от берега, так, чтобы можно было нащупать ногой дно. Вода ласково поддерживала ее и больше не казалась опасной. Забыв о прежней робости перед глубиной, Элизабет отважно устремилась дальше от берега.