Друзья и недруги. Том 2

– Сними ты с меня эту груду плащей, – попросил Джеффри. – Я под ней весь взмок. И, если можно, повязку с головы: лицо чешется.

– Щетина выросла, вот и чешется, – сказала Эллен. – Говоришь, слабость? А сколько сразу всего потребовал, едва очнулся!

– Я просил, а не требовал, – поправил Джеффри.

Эллен сняла повязку с его головы, осмотрела подживающие раны на лице и усмехнулась:

– Придется тебе отпустить бороду. Даже когда лицо полностью заживет, останутся шрамы, которые сильно осложнят тебе бритье.

– Ничего, как-нибудь приспособлюсь, – улыбнулся Джеффри. – Не люблю ни бороды, ни усов.

Эллен ничего не ответила, вглядываясь в его лицо. Зная теперь, что он доводится братом Гаю Гисборну, она явственно видела сходство, пусть не слишком заметное. Робин и Вилл были куда больше похожи друг на друга. Но в случае с Джеффри чем меньше сходства, тем лучше, иначе она не смогла бы заставить себя прикоснуться к нему, находя в его лице черты Гисборна.

Джеффри насторожили молчание Эллен и долгий внимательный взгляд.

– Почему ты так странно смотришь на меня?

– А почему бы мне не посмотреть на тебя? – прохладно спросила Эллен. – Прежде то кровь заливала тебе лицо, то повязка закрывала. Могу же я наконец разглядеть тебя?

– Разглядывай, если хочешь! – ответил Джеффри, сбитый с толку ее тоном.

Эллен сняла с него плащи, оставив поверх покрывала только один, подбитый мехом, а остальные вынесла из дома и развесила, чтобы проветрить, прежде чем сложить в сундук. Вернувшись, она заметила, что Джеффри с нескрываемым интересом рассматривает убранство дома. Увидев мешки и кувшины, которыми был заставлен не только стол, но и длинная скамья вдоль стены, Джеффри спросил:

– Что это?

– Еда, – ответила Эллен, – сыр, сухари, мука, мясо, даже яблоки. В кувшинах вино, в бочонках, что стоят под столом, эль и сидр. Не успела убрать в сундуки и буфет.

– Откуда взялось такое богатство?

– Джон привез. Он был здесь недавно, когда ты спал.

Джеффри оживился и попытался приподняться, но Эллен, сурово поджав губы, нажала ладонью на его плечо и заставила лечь.

– Маленький Джон? Он видел меня? – спросил Джеффри и, когда Эллен молча кивнула, уточнил: – И узнал?

– Разумеется, – тем же прохладным тоном ответила Эллен. – Глаза у него острые, а память цепкая.

Недолго подумав, Джеффри усмехнулся и задумчиво сказал, глядя в потолок:

– Значит, узнал. И не вышвырнул из дома?

– Джон не жестокий, у него нет привычки вышвыривать тех, кто ранен, и обрекать на верную гибель. Не меряй всех своей меркой! – резко отозвалась Эллен.

– А у меня, значит, в обычае жестоко обходиться с ранеными, – понимающе хмыкнул Джеффри, посмотрев на Эллен внимательнее. – Позволь узнать, что привело тебя к подобному суждению обо мне?

– То, что у тебя руки по локоть в крови, которую ты проливал не задумываясь по приказу своего господина, – не оборачиваясь сказала она.

Джеффри долго смотрел ей в спину, напряженную и очень прямую, потом спокойно спросил:

– Нелли, за что ты на меня разозлилась? В чем причина?

– Во-первых, не смей называть меня Нелли, – потребовала Эллен, – так меня зовут только друзья.

– К коим я, несомненно, не отношусь, – тем же спокойным тоном сказал Джеффри. – А во-вторых?

Эллен глубоко вздохнула и, не оборачиваясь к нему, оперлась руками о стол и задумалась. Во-вторых, из-за него она не смогла пойти вместе с Джоном на кладбище вольного Шервуда, а ей очень хотелось навестить друзей, повидать если не самого Робина, то хотя бы камень с его именем. В том и крылась истинная причина ее раздражения. Приводя Джеффри в пример Робина, она среди его достоинств назвала справедливость, но сама сейчас не была справедливой к Джеффри. Он-то в чем виноват? Это было ее решение – не оставлять его одного. Еще раз вздохнув, Эллен оглянулась с грустной улыбкой:

– Ты прав, извини. Во-вторых, просто усталость выплеснулась в злые слова. Единственное, чем ты мог меня разозлить, – вопросом о Джоне. Но я за него на тебя не сержусь.

– Конечно! – подхватил Джеффри. – Какой смысл сердиться на того, у кого с рук так и капает кровь!

По его тону Эллен поняла, что глубоко задела Джеффри. Ей стало стыдно, но она не пожелала сдаваться. Вспомнив благоговение, озарившее его лицо, когда ему пригрезилась Марианна, она даже зашипела от злости:

– А это не так? Когда сэр Гай захватил в плен леди Марианну, как ты объяснишь свое участие в этом? Письмо ее брата привез Хьюберт, и получил он это письмо, несомненно, от тебя. Я правильно угадала?

– Правильно, – подтвердил Джеффри, пристально глядя на Эллен.

– Значит, ты все понимал. Не мог не понимать, что она обязательно захочет расспросить якобы гонца ее брата. Знал, чем все обернется, – утвердительным тоном сказала Эллен и посмотрела ему прямо в глаза: – Каково это, Джеффри: наблюдать, как истязают беременную женщину?

По лицу Джеффри прошла судорога, но он мгновенно овладел собой и, не отводя взгляда, ответил очень ровным голосом:

– Неимоверно тяжело, Эллен. Ждал, что сердце вот-вот разорвется.

Эллен откликнулась дробным злым смешком.