Друзья и недруги. Том 2

Найдя свою кобылку за домом, где та щипала траву в компании бурого жеребца, Эллен принесла седло и оголовье и с привычной сноровкой оседлала лошадь. Забравшись на нее, она свистом подозвала Артоса, и огромный волкодав запрыгал в предвкушении прогулки.

– А ты куда собрался? – прикрикнула Эллен на бурого жеребца, который пристроился сбоку от рыжей кобылы. – Дома оставайся, вместе с хозяином!

Жеребец шумно вздохнул и отошел в сторону с большой неохотой. Эллен направила лошадь по изученным вдоль и поперек тропинкам, Артос бежал впереди, поводя чутким носом и изредка оглядываясь на Эллен, словно спрашивая, верно ли он выбирает дорогу. Но тропа была только одна, и пес лишний раз убедился, что не заплутал, когда впереди показалась березовая роща.

Оставив лошадь на поляне и наказав Артосу ждать ее там же, Эллен вошла в безмолвие вызолоченных осенью, шелестящих высоко над головой берез. Сердце болезненно сжалось при виде рядов одинаковых серых камней. Она медленно пошла мимо них, пока не оказалась перед камнем с именами Робина и Марианны. Ласково проведя ладонью по его краю, Эллен, не сводя с него глаз, опустилась на траву, устланную опавшей листвой.

– Вот и я! – сказала она. – Хотела выбраться раньше, да получилось только сегодня.

Звук собственного голоса показался ей оглушающим: такая тишина царила в роще. Только где-то высоко ветерок играл косами берез. Эллен дотронулась до заглавной буквы в имени Робина и обвела кончиками пальцев одну букву за другой, скользя по выбитым в камне линиям.

– А это все, что у меня осталось от тебя, – прошептала она, – больше ничего и никогда не будет.

Могила была засыпана цветами, которые начали увядать. Дэнис оставил, поняла Эллен и подумала, что в следующий раз, когда она придет сюда, цветы завянут совсем, надо будет убрать их, а пока пускай полежат. Бросив взгляд на соседний камень с именем Вилла, она приветливо улыбнулась, словно увидела его самого. Возвращаясь, она непременно заглянет к Элизабет – жене Вилла. Та ведь была самой близкой ее подругой.

Эллен скорбела по каждому, оплакивала всех, кто погиб, но тоска по Робину была так велика и тяжела, что придавливала ее к земле. Вспомнив уверенность Джона в том, что и Джеффри загнала в Шервуд тоска, Эллен невесело улыбнулась. Она любила Робина горячо, преданно и безмолвно, и его больше нет. Судя по всему, Джеффри точно так же любил Марианну, но и ее не стало. Они с Джеффри похожи в любви, как и в тоске. Неудивительно, что судьба свела их в глухом лесу. Скорбящим не надо быть на людях: люди предпочитают веселье, а не печаль. Скорбь требует уединения.

Перед глазами Эллен предстало лицо Робина, каким оно было, когда они увозили их с Марианной из Кирклейской обители. Неподвижное, утратившее краски жизни, залитое восковой бледностью. Это лицо навсегда врезалось ей в память, ведь она смотрела на него всю дорогу, не отрывая глаз, положив голову Робина себе на колени, чтобы на ухабах он не бился затылком о дно повозки. И как тогда у нее из глаз беспрерывно текли слезы, так и сейчас они обожгли скулы Эллен.

Она устала от горя, смерти, отпеваний и похорон. Ей страстно захотелось увидеть Робина живым, веселым, с золотыми искрами в синих глазах, и она отправилась в путешествие по своей памяти. Воспоминаний было много, очень много, и Робин представал в них разным – то совсем юным, когда она увидела его в первый раз, то молодым и возмужавшим, то таким, каким был в свои последние дни, – с лицом, потемневшим от скорби по Виллу и переживаний за раненую Марианну. Неизменным в этих воспоминаниях оставалось одно: Робин был жив.

Плача и перелистывая страницы памяти, Эллен укорила себя. Как она могла сказать, даже подумать, что его имя на камне было единственным, что ей от него осталось! Он научил ее многому, почти всему, что она умела и знала, сотворив из нее ту, кем она стала. Познания в медицине, грамоте – все это дал ей он. Кем бы она без него была? Обычной травницей, разбирающейся в свойствах лекарственных трав постольку, поскольку ее научила мать. А он знал много больше и щедро делился с ней знанием. Но даже это не главное! Он подарил ей чувство достоинства, умение любить без оглядки, хотя сам ее не любил. Но именно он пробудил в ней женщину, а когда она оступилась, помог подняться с колен, научил уважать себя вновь. Он и саму жизнь подарил ей, придя на помощь к почти уже мертвой из-за выкидыша, в котором она же была и повинна. Если бы Эллен могла спасти его жизнь в обмен на собственную, она бы сделала это не задумываясь. Если бы могла!..

Вышло наоборот: и она внесла вклад в его гибель. Сознавать это было особенно больно, пусть даже он сам говорил, чтобы она не смела корить себя. Единственное ее утешение – их собственная вера в то, что они не умирают, а просто уходят из этого мира в другой, куда более прекрасный. Эллен очень надеялась, что так оно и есть. Ведь привиделась же ей Марианна, слышала же она ее голос! Но где бы они сейчас ни были, она больше никогда не увидит Робина.