Друзья и недруги. Том 2

– Как же вы, мужчины, любите оружие! Как дети, право.

– Что есть, то есть, – признал Джеффри, – к мечу привыкаешь, как к другу, и терять его тяжело.

Эллен занялась перевязкой. Закончив с боком, она сняла повязку с лица Джеффри и решила, что новую можно не накладывать. Осматривая подживающие рубцы, Эллен опять невольно вгляделась в черты Джеффри. Чистый лоб, смелый разлет бровей, большие темно-серые глаза, прямой нос с едва заметной горбинкой, твердый очерк губ и подбородка – красивое лицо. Вернее, было красивым, пока по одной стороне не прошлась медвежья лапа. Конечно, рубцы заживут, но шрамы останутся навсегда. Как только Робин разглядел в Джеффри сходство с Гаем Гисборном? Оно настолько едва уловимое, чуть появляется и тут же пропадает, так что, если не знать, пройдешь мимо и не обратишь внимания.

– Как же он увидел? – сказала Эллен, не заметив, что думает вслух. – Такое малое сходство!

– С кем? – спросил Джеффри, сразу насторожившись.

Эллен поняла, что проговорилась. Но, с другой стороны, она не давала слово хранить тайну Джеффри, тем более что он и не поверял ей этой тайны. К тому же ей хотелось лучше его узнать, а для этого надо копнуть глубже, что она и сделала.

– С твоим братом – сэром Гаем. Ты ведь тоже сын Лайонела Гисборна? Вот я и пыталась найти более приметное сходство, чем вижу.

Джеффри несколько мгновений молчал, пристально глядя на Эллен.

– Как ты узнала? – наконец спросил он и, сообразив, насмешливо протянул: – Ах да, Маленький Джон! Он же слышал, что мне сказал граф Роберт! Мог бы и промолчать. Хотя с какой стати ему проявлять деликатность?

– Сдается мне, ты не гордишься кровным родством с сэром Гаем! – сказала Эллен.

Джеффри посмотрел на потолок, словно пытался найти там что-то особенное, и брезгливо скривил губы:

– Чем же гордиться? Тем, что сэр Лайонел был похотлив, как мартовский кот? Сама подумай: я родился на пару недель раньше законного сына. То есть сэр Лайонел, будучи женатым, считал возможным затаскивать в постель служанок. В этом ты усматриваешь предмет для гордости?

– Выходит, твоя мать была не единственной его любовницей? – допытывалась Эллен, не в силах противиться любопытству.

– Любовница – это сильно сказано! – фыркнул Джеффри. – Так, приглянулась, попалась под руку, когда на него охота нашла, несколько раз повалял ее на спине и забыл. Сэр Лайонел себе мало в чем отказывал и весьма охотно пользовался правом первой ночи. Редкая новобрачная доставалась супругу девственной, а уж от кого именно жены понесли первенцев, мужьям приходилось только догадываться и уповать, что не от сэра Лайонела. Он и сам не знал, сколько у него бастардов обоего пола бегает по двору замка, не говоря о деревнях, да и знать не хотел. Щенки гончих собак занимали его больше, чем побочные отпрыски. Я отличался от прочих лишь тем, что моя мать стала кормилицей сэра Гая. Выкормила как законного сына, так и бастарда. А сэр Лайонел отблагодарил ее за это, выдав через несколько лет замуж за конюха. Гаже человека, чем мой отчим, я в жизни не видел. Только и знал, что угощать побоями то мать, то меня. Ох, как я хотел скорее вырасти и дать ему отпор! Жаль, что к тому времени он умер.

– Зато твоей матери стало легче, раз он был таким негодным мужем, – заметила Эллен.

Джеффри повел в ее сторону глазами и, усмехнувшись, помотал головой.

– Не стало, – внезапно охрипшим голосом сказал он и криво улыбнулся: – Она умерла раньше. Не оправилась от очередных колотушек. После ее смерти он был бы рад вымещать свою злобу на мне, но не посмел. Помнил об угрозе лорда Гая, да и до меня ему было не так просто добраться. Едва мы вернулись с похорон моей матери, как лорд Гай пожелал, чтобы я днями оставался при нем. Ночевать же мне было велено вместе с ратниками, и я перебрался к ним с большой радостью.

– Чему ты был рад, мне понятно. Но ради чего сэр Гай принял в тебе участие? Что для него в тебе было такого особенного?

– Дай мне вина или эля, – попросил Джеффри. – От твоих расспросов горло пересохло.

Когда она принесла кружку с элем, он, сделав большой глоток, сказал:

– Кроме того, что я доводился ему молочным братом, он заметил, как я подражаю ратникам, орудуя палкой вместо меча. Лорд Гай, едва стал подростком, страстно увлекся ратным искусством и не жалел сил на овладение им. Ему нужен был равный по возрасту противник для тренировок, вот он и выбрал меня, а я оказался способным.

– Но то, что ты ему приходишься братом, он не знал?

– А кто бы ему сказал? Сэр Лайонел вышвырнул бы меня из замка, как паршивого щенка, если бы я только заикнулся. Да и зачем было лезть к лорду Гаю с родством? Он бы ко мне лучше относиться не стал. Молочный брат – куда ни шло, а единокровный к чему? Думаю, он бы оскорбился, узнай правду.

Джеффри допил эль и вернул Эллен пустую кружку. Крутя ее в ладонях, она еле слышно высказала догадку, пришедшую ей на ум:

– Но ты-то любил его именно как брата.

Он не удивился ее словам, а замолчал, впав в глубокую задумчивость. Его глаза слегка прищурились, обратившись взглядом внутрь себя.