Друзья из шкафа

ЖАК: Пожертвуйте что-нибудь ценное во имя дружбы, и мы поверим в вашу искренность!

ГИ: Согласен, что-нибудь ценное… Но у меня ничего нет!

ЖАК: На самом деле ничего нет?

ГИ: Честное слово, ничего!

ЖАК: А ваша жена?

ГИ: Что моя жена?

ОДИЛЬ: Что его жена?

ЖАК: Она разве не принадлежит вам?

ГИ: Согласен, моя жена… Но она не настолько мне принадлежит…

ЖАК: Ах, вот как?

ГИ: Ну да, это человеческое существо, а никакое человеческое существо не может быть собственностью…

ГИ: Что?

ГИ: Никакое человеческое существо…

ЖАК: Сволочь!

ОДИЛЬ: Жак, что ты!..

ЖАК: Скотина! Подонок!

ОДИЛЬ: Но…

ЖАК: Ты не поняла мерзких инсинуаций этой скотины? Говоря, что никакое человеческое существо не может быть собственностью, он подразумевает, что мы, купив друзей, нарушили основные моральные принципы! Он считает нас рабовладельцами! Это как тебе? Свинья! Скотина!

ГИ: Вовсе нет! Вы с ума сошли!

ЖАК: С ума?! Ты смеешь называть меня дураком? Он меня оскорбляет! Свинья! Скотина!

ОДИЛЬ: (Ги) Не оскорбляйте моего мужа! Я вам запрещаю!

ЖЮЛЬЕТТА: Простите, простите! Он извиняется!

ГИ: Нисколько, наоборот! Мудак! Сука!

ЖАК: Я вас верну! Вы меня поняли? Я вас сдам назад!

ОДИЛЬ: Да, мы вас вернем, вы вы всю жизнь будете гнить на пыльной полке, вас в конце концов отправят на склад, а потом выбросят на свалку!

ЖЮЛЬЕТТА: Нет, сжальтесь! Сжальтесь! Только не на свалку!

ЖАК: Иди к черту со своей жалостью! Сдохни! На свалку!

ЖЮЛЬЕТТА: Ужас! Ужас! Что стало с нашей дружбой!

ОДИЛЬ: Их сдадут на вторсырье! На вторсырье!

ЖЮЛЬЕТТА: Нет! Только не это! Только не это!

ЖАК: (внезапно расслабляется) Ха — ха — ха! Какой прекрасный вечер! Только с настоящими друзьями можно ругаться так непринужденно! Я выместил злобу и даже не ударил ни разу жену, какое счастье!

ГИ: Вы в самом деле не сердитесь?

ЖАК: Ну что вы! Мы же друзья! Тысяча извинений, если мои слова были немного резки, я на само деле так не думаю.

ЖЮЛЬЕТТА: Вы нас не отправите на свалку?

ОДИЛЬ: На свалку! Друзей! Конечно нет, вовсе нет, я вас обожаю!

ЖАК: Я тоже, я тоже, вы такие увлекательные, такие культурные! Нам же не мешает небольшой диспут время о времени; правда, вы очаровательные люди, ну-ка прочь, в шкаф, нет сил, что за день! Ко мне приставал начальник весь день, что за козел! Если бы я только мог послать его: «Пошел к черту! Дерьмо собачье!» Представляю себе его морду, какой козел! (Одиль) Они вернулись в шкаф?

ЖАК: Во всяком случае я их не вижу!

ЖАК: Это лучшая покупка, которую мы совершили за долгое время. Точно, со времен дивана — кровати, который мы нашли на распродаже во время предпредпоследнего февральского отпуска, помнишь?

ЖАК: Конечно, такие вещи не забываются, есть даже фотография.

ЖАК: Ты думаешь, что нужно было купить еще? Было бы лучше?

ОДИЛЬ: Еще диван — кровать?

ЖАК: Нет, еще друзей!

ОДИЛЬ: Дополнительно? К этим?

ЖАК: Ну конечно. Четверо друзей лучше чем двое!

ОДИЛЬ: Да, так было бы лучше. У меня есть каталог. Если хочешь, можно глянуть.

ЖАК: У тебя есть каталог?

ОДИЛЬ: Ну да, за прошлый год, только что вышел. Есть даже служба почтовой доставки. Получаешь друзей анонимной доставкой через неделю после заказа.

ЖАК: Мммм, с виду практично, но, по — моему, опасно. Друзей не выбираю по каталогу, это как собака, надо животное осмотреть, погладить, почувствовать… И потом, это бесчеловечно.

ОДИЛЬ: Это правда, но это не мешает нам полистать каталог, может, появятся идеи.

ЖАК: Ты права, давай посмотрим в постели.

Жак и Одиль уходят в свою спальню.

Сцена 2

В шкафу Ги и Жюльетта приходят в себя.

ЖЮЛЬЕТТА: Знаешь, я очень испугалась.

ГИ: Ты правда думала…

ЖЮЛЬЕТТА: Что они нас вернут? Конечно. Ты соображал, как ты с ним разговаривал?

ГИ: Я с ним разговаривал искренне, это именно то, что он хотел.

ЖЮЛЬЕТТА: Ты думаешь, они правда могут нас сдать… В утиль?

ГИ: Предпочитаешь горькую правду или сладкую ложь?

ЖЮЛЬЕТТА: Я бы предпочла сладкую правду, но у меня впечатление, что в меню нет нет этого блюда.

ГИ: Нет.

ЖЮЛЬЕТТА: Тогда горькую правду.

ГИ: Да, прием утильсырья существует. Если они нас вернут, то нас выставят на продажу в отдел подержанных товаров, может быть, в последний раз — по бросовой цене. А потом…

ЖЮЛЬЕТТА: Потом утиль.

ГИ: Сток и секонд — хенд стоят дороже.

ЖЮЛЬЕТТА: Но мы же в конце концов человеческие существа!

ГИ: Только без сантиментов, прошу тебя, это ничем не поможет. Наше выживание не зависит от нашей способности оставаться друзьями этих двух имбецилов.

ЖЮЛЬЕТТА: Но они в результате нас бросят, это неизбежно!

ГИ: Думаешь?

ЖЮЛЬЕТТА: Это очевидно! Будь ты хоть подхалимом, однажды мы им осточертеем!

ГИ: Нам остается бунт.

ЖЮЛЬЕТТА: То есть?

ГИ: Мы снова обретем нашу свободу. Разорвем наши цепи! Сломаем оковы!

ЖЮЛЬЕТТА: Невозможно.

ГИ: Почему?