Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Бухарские евреи… ведут свою торговлю в кредит, забирая товар с фабрики под векселя с полуторагодичным сроком расчета. Доставив товар на место, они начинают продавать его в Туркестане по московской цене, в явный себе убыток. Такое понижение цен привлекает к ним покупателя, и груды ситца быстро превращаются в деньги, которые тотчас же идут в рост, и то, что еврей потерял на продаже товара, с лихвой вернется на проценты по кредиту частным лицам. При отсутствии здесь свободных капиталов, мелкий частный дисконт [кредитный процент] держится очень высоко и редко когда падает ниже 48 % годовых. Несомненно, что при таких условиях кредит московских фирм дает неисчислимые выгоды еврею, который при начале дела, не имея копейки в кармане, становится дисконтером тотчас по продаже первого аршина ситца… Несомненно, что при таких условиях населению очень дешево обходятся произведения мануфактурных фабрик, но очень дорого обходится еврей, высасывающий свою выгоду на привычной ему сфере ростовщичества…Два-три подобных сотрясения местного мануфактурного рынка влекут за собой несостоятельность купцов из среды русских или сартов, а бухарские евреи упрочивают свое положение, устраняя легальнейшим образом своих конкурентов с арены борьбы по сношению с Москвой[514].

Такой взгляд на предпринимательскую деятельность бухарских евреев требует особого комментария.

7. Система выдачи задатков и механизм торговли бухарских евреев

Из-за протекционистской политики поощрения Государственным банком православного купечества бухарские евреи не могли рассчитывать на получение дешевого банковского кредита. Так же как и их ашкеназские собратья черты оседлости, предприниматели из числа бухарских евреев преодолевали ситуацию неблагоприятных стартовых позиций путем складывания капиталов. Большие капиталы были нужны для получения оптовой скидки во время закупки мануфактуры в кредит. Чаще всего у бухарских евреев объединялись близкие родственники – отец с сыновьями или братья, но и более дальние родственные объединения финансовых средств были возможны. Шире подобного объединения не шли, поскольку в силу вступала конкурентная борьба между самими семейными фирмами бухарских евреев. Об остроте этой борьбы свидетельствуют доносы в администрацию – некоторые из них я использую в данном исследовании. К такого рода борьбе примешивались и иерархические конфликты между представителями элитных семей за почетные должности внутри еврейских общин каждого города – за места в попечительском комитете школы, за должность габбая (старосты) общественной синагоги и т. д. Многие распри улаживались третейским судом, о котором пойдет речь в седьмой главе.

В то же время нельзя не признать и того, что гонения со стороны властей способствовали укреплению общин. Особенно бурно этот процесс происходил в самом начале XX века. Бухарско-еврейские предприниматели образовывали общественные денежные фонды для противостояния репрессивным мерам. Собранные средства тратились на оплату адвокатских услуг, поездки и встречи с влиятельными чиновниками, а также на взятки для некоторых из них. Хотя элитные семьи бухарских евреев и конкурировали друг с другом, некоторые их представители осознавали, что всех их невидимой нитью прочно связывает между собой практикуемая русской властью стереотипная коллективная характеристика этносов, примеры которой уже приводились.