Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда

Возможно, этот приём и срабатывал на четырёхлетнем Максимилиане, но теперешнего вряд ли смородиновым листом проймёшь, однако Тоня всё равно благодарно улыбнулась Мариабелле.

Нашёлся у хозяйки презент и для Антонины, вернее для Белинды. Перед тем, как распрощаться, Мари протянула аккуратный свёрток.

— Здесь книга твоей бабушки. Пусть хранится у тебя. На память. Я заметила, что ты её узнала.

Тоня догадалась, о каком фолианте речь, хоть обложка и была обёрнута плотной бумагой. Испытала противоречивые чувства. С одной стороны — зашкаливающую радость. Она ведь весь вечер гадала, как бы ей улучить момент незаметно пролистать книгу с загадочными символами. Однако момент не подвернулся. А тут такая удача — книга передана лично в руки. Но, с другой стороны — Мариабелла сделала подарок Белинде, а не Тоне. Как-то неправильно принять то, что предназначено другому.

Но всё же Антонина колебалась недолго.

— Спасибо, — голос дрогнул.

Совесть жгла грудь, но Тоня успокоила себя — она ведь передаст книгу Белинде, как только встретится с ней. А информация из фолианта поможет им обеим.

На прощание Мариабелла ещё раз потискала гостей и отпустила, взяв обещание, что они вскорости навестят её. Тоне снова было немного не по себе оттого, что пришлось покривить душой. Навещать эту славную учительницу музыки ей, скорее всего, больше не доведётся.

Солнце уже коснулось линии горизонта, когда автомобиль отправился в обратный путь. Антонина глаз не могла оторвать от живописных весенних пейзажей, подкрашенных предзакатной акварелью, но Максимилиан не собирался давать ей спокойно наслаждаться поездкой. Снова взялся обучать вождению. И Тоне вновь пришлось изображать глупенькую овцу.

Однако на этот раз Лорд был менее терпелив. Хмурился, когда Антонина переспрашивала одно и тоже. В конце концов, остановил автомобиль и, заявив, что его терпение лопнуло, потребовал, чтобы ученица села за руль.

— Но я ведь ничего не запомнила, — растеряно пролепетала Тоня. — У меня не получится.

— Ничего. Стрессовая терапия поможет, — с сарказмом произнёс Максимилиан.

Антонина не могла понять злится ли он на самом деле, или строжится для проформы. Но вынести его не сулящий ничего хорошего обжигающий взгляд не смогла — решила послушаться.

Она перебралась на водительское сиденье, судорожно соображая, как лучше себя вести. Легонечко въехать в дерево? Или съехать с дороги в придорожную пыль будет достаточно?

— Не бойтесь, — подбодрил Максимилиан. Взгляд продолжал жечь, но интонация сделалась спокойной. — Я буду страховать.

Антонина посмотрела на рычажок, расположенный на передней панели, который выполнял функцию ключа зажигания. Но потянулась не к нему, а к другому. Максимилиан перенаправил её руку. Давить на педаль тоже пришлось ему. Автомобиль тронулся. Задачей Тони было просто держаться за руль — остальное делал Лорд.

Максимилиану ещё не приходилось управлять автомобилем вот так — деля сиденье с ученицей. Они проехали с пару сотен метров на черепашьей скорости, после чего он дал команду остановится. Белинда снова перепутала порядок действий, и Лорду пришлось всё делать самому. Он посмотрел на неё строго, велел всё повторить.

Нет, на самом деле он, конечно, не злился. Во всяком случае, не на неё. Он прекрасно понимал, что перегнул палку, требуя сделать то, чему люди учатся неделями. В отместку Белинда сверкала на него глазами, как умеет только она: то ли лукаво, то ли сердито, то ли смущённо. Она не догадывалась, как действуют на него эти её взгляды, эти её выплёскивающиеся эмоции.

Сегодня, когда Мариабелла играла на клавесине, Максимилиан наблюдал за Белиндой. За её чувственным дыханием, за подрагивающими ресницами, за блеском накативших на глаза слёз. В тот момент ему захотелось самому сыграть для неё. Впервые за столько лет почувствовал острое желание сесть за инструмент. Дать звукам свободу, заставить Белинду ощутить то же, что ощущаешь, когда пальцы касаются клавиш, поймать на себе этот её горящий взгляд, услышать, как её дыхание становится прерывистым…

Чёрт! Стоило на секунду отвлечься, как Белинда зарулила с дороги в придорожную пыль. Максимилиан ударил по тормозам, еле удержав готовое сорваться ругательство, позабористее, чем в арсенале Еремея.

— Выезжаем на дорогу и начинаем по новой, — мрачно распорядился он, как только автомобиль остановился.

— Сколько можно, милорд? — возмутилась Белинда. Строгий тон её не пронял.

— Занятие будет продолжаться до тех пор, пока у вас не получится, — Максимилиан взял её за плечи и развернул лицом к себе. Пальцы ощутили лёгкую прохладу кожи. И он невольно провёл рукой вдоль всей линии плеча, будто хотел согреть.

— Но уже стемнело, милорд, — она выдержала его пылающий взгляд. В ответ, окатив не менее жгучим. Вот дерзкая девчонка!

— Да хоть всю ночь! — рука продолжала жадно впитывать прохладу кожи, добравшись до нежного изгиба шеи.