Дубовые листья. Хорошо рожок играет

— Он ведь дурной, Сашка Морозов. Решил из ребят какой-то зеленый патруль собрать… Лее охранять, птиц, зверей. А кому он нужен, этот патруль. Все равно ведь Родникам конец скоро.

— Как это конец?

— Будто не знаете! — хмыкнул Левша. — Комбинат в Родниках будут строить. Химический. Ни липок не останется, ни берез, ни елок.

— Зачем же добру пропадать? — подхватил Валька. — Вот мы с Борькой и пользуемся напоследок

— Ну конечно, вам от всего польза, — рассердилась Светлана. — А я говорю, что ничего Родникам не будет. Не дадут их в обиду.

— Это кто же не даст? Вы с Клавкой? Или Сашка Морозов? Муравьиное войско за собой поведете?

— Хотя бы и мы!

— Да кому вы нужны такие… Накрылись наши Родники.

— А я говорю, что Родники отстоят! — повысила голос Клава. — И вы не имеете права в лесу безобразничать!

— А, да что там говорить! — кивнув Вальке, Левша с решительным видом двинулся на девочек.

Мальчишки выдернули из-под них мешки с липовой корой и не успели уйти, как за кустами послышался треск валежника.

— Ну вот, уже несет кого-то, — с беспокойством сказал Махортов.

Треск усиливался. Видно, через кусты продирался кто-то тяжелый и крупный. Вскоре среди деревьев мелькнула фигура какого-то зверя. Девочки и мальчишки на всякий случай подались в сторону.

— Да это же лосенок! И совсем молодой! — вглядевшись зверя, узнал Левша и, достав из кармана кусок хлеба, шагнул ему навстречу. — Пашка, Пашка! — позвал он. — Иди ко мне. Иди, шалапут.

— Какой Пашка? — с интересом спросила Светлана.

— Да этот лосенок из Ольховки, из школьного лесничества… Сбежал, наверное.

Вскинув голову и насторожив уши, лосенок свернул было в сторону, но человечий голос звучал так ласково и привычно, что Пашка замедлил шаг, остановился и подпустил к себе мальчишку.

Левша протянул ему хлеб и потрепал по шее. Через минуту лосенок потянулся мягкими губами за новой порцией.

— Ребята, он еще просит! — закричала Клава и принялась шарить п карманах.

Мальчишки дали ему еще немного хлеба.

— А хороша скотинка растет… мясная, упитанная. — Левша деловито оглядел лосенка. — Вот кому-то она достанется.

— Как это достанется? — не поняла Клава.

— В лесу всякое может случиться. Вдруг на лосенка волк нападет…

— А мы давайте оберегать его, — предложила Светлана. — И подкармливать. Будем в лес почаще ходить.

— Ладно вам, жалельщицы. Няньки-кормилки, — фыркнул Левша. Свистнув, он бесцеремонно хлопнул лосенка по спине, и тот испуганно шарахнулся в сторону.

Мальчишки, забрав мешки, исчезли за кустами.

Девочки вернулись к муравейнику. Но напрасно Клава вглядывалась в траву, поднимала листья, перебирала травинки. Муравья, единственного в своем роде экземпляра, помеченного синей красной и представлявшего для науки такую ценность, нигде не было.

— Самое страшное, — ужаснулась Клава, — если я его нечаянно раздавила.

— Думаю, что теперь это не так уж важно, — помолчав и тяжело вздохнув, сказала Светлана. — И никому наш опыт с муравьями не нужен, если не будет Родников…

Нашли дневник

Грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка, п седьмой «Б» ворвался Валька Махортов. Ухмыляясь, пританцовывая, закричал:

— Эй, вы! Глядите! Перепелкин дневник!

Ребята повскакивали с мест и ринулись к Вальке. Только Светлана, всегда вес делавшая по-своему, и Клава, поступавшая так, как Светлана, усидели на местах. Перепрыгивая с парты на парту, из седьмого заднего ряда летел Борька Левшин и первый спрыгнул около Вальки.

— Покажь!

Отталкивая его плечом, Валька рассказывал, вертясь во все стороны:

— Я же сегодня дежурный! Слежу за порядком! Заглянул в учительскую — пусто! Вдруг под вешалкой, смотрю, — «Дневник». Е. И. Перепелкина. — Он поднял вверх записную книжку и ловко, не глядя, отмахнулся от цепкой руки Левши. — Ясно? Может, имеются вопросы? Тогда прошу в письменном виде!

— Читай!

— А про что там?

— Тихо!

Все кричали и, отпихивая друг друга, пытались заглянуть в записную книжку. Было, конечно, интересно, а главное — хотелось пошуметь. Перепелка, она же Елена Ивановна Перепелкина, новая учительница биологии, работала в Майской школе второй год. С ребятами Елена Ивановна держалась запросто, по-товарищески. Ее преданность своей науке одних увлекала, других повергала в уныние. Когда Елена Иван овна два часа проговорил а о тайнах зеленого листа и после урока к ней бросились ребята, Махортов сказал Левше: «Это она про один лист два часа. А про дерево целый год проговорит!»

— Ному за что двойку по ботанике! — насмешливо сощурился Левша. — Тоже мне тайны!

— Читай, Валька! Не тяни! — зашумели в классе.

Протестовали только Светлана и Клава. Оли говорили, что в дневнике могут быть личные тайны,

И Саша потребовал, чтобы дневник не читали.

— Как большинство, — заявил Валька, заранее торжествуя победу.

Страшным ревом большинство требовало чтения. Напрасно Саша и Светлана в два голоса объяснили, что это просто подло, все равно что читать чужие письма.

— Считаю, что большинство «за»! — объявил Махортов, забираясь на парту. — Приступим к чтению.

Светлана с Клавой хотели было уйти. Любопытство пересилило, и они задержались у двери. Но Саша встал и ушел.