Дубовые листья. Хорошо рожок играет

— В декабре 1946 года, — не глядя на него, сообщил Зеленуха, — между Гавайскими островами и Самоа, на танкер, груженный нефтью, напал кальмар. Танкер шел со скоростью девятнадцать километров в час, кальмар развивал до сорока километров!

— Ха! — процедил Валька. — То в тропиках…

— В Якутии, — сурово изрек Зеленуха, — наш советский геолог Твердохлебов обнаружил поле мха, который рос на Земле только в древности, сто миллионов лет назад.

Не зная, что сказать, Валька повернулся к Зеленухе, щелкнул его по затылку и торопливо заговорил, чтобы скрыть нападение:

— А знаете, Елена Ивановна… Ой, ты что?

Это уже относилось к Зеленухе, который со злостью ухватил Вальку за ухо.

— А ты что?

— Я ничего.

— Ну и я ничего!

— Ребята! Ребята! — взмолилась Елена Ивановна. — Вы же в походе! В научной экспедиции. Ну на что это похоже!

Ее удручало, что ребята относятся к экспедиции как-то несерьезно. Или, может быть, они просто очень взбудоражены?

…В разломе сухого дерева Зеленуха заметил небольшое, с кулак, круглое гнездышко, сделанное из мха. Из гнезда, раскрывая желтые клювики, выглядывали птенцы. Зеленуха остановился. В ту же минуту около гнезда на сучок опустилась невзрачная на вид серая мухоловка. Она вся нахохлилась, перышки на голове встопорщились, черные глазки-бусинки грозно смотрели на Зеленуху, словно мухоловка предлагала ему помериться силами. Затем она сорвалась с сучка и, трепеща в воздухе, закружилась над Зеленухиной головой, едва не касаясь его лица. Отмахиваясь, Зеленуха отступил назад.

— Вот отчаянная… Да не трону я твоих птенцов, не трону…

Но мухоловка атаковала его до тех нор, пока он не отошел далеко от гнезда.

Пройдя еще сотню шагов, Зеленуха услышал слабый, но тревожный писк другой птицы. Он пошарил глазами по стволам деревьев, потом поглядел ниже и невольно опустился на колени. Под кустом орешника трепыхалось что-то яркое, нарядное. Это был красавец щегол, попавший в силок, сплетенный из конского волоса. Не желавший мириться с неволей, щегол отчаянно бился в силке, старался вырваться, но только запутывался еще больше.

«И кто это птиц ловит?» — подумал Зеленуха, отвязывая силок от ствола орешника. Он освободил щегла из волосяной сетки и попытался выпустить его на волю. Птица вспорхнула, но, пролетев немного, снизилась и упала в траву. Зеленуха наклонился и осторожно положил щегла за пазуху, — видно, у него было повреждено крыло.

«Ничего, птаха, мы тебя вылечим… Еще полетаешь!»

Вдруг он услышал топот Симки и хохочущие голоса мальчишек.

— Что там еще случилось? — спросила учительница.

— Нет, Елена Ивановна, ни за что не скажем! — Валька задыхался от смеха и умолял всех идти быстрее.

Пошли по тропке через непросохшее болотце. Кто-то запищал. Потом, таща за собой Симку, пробрались через кустарник. Наконец, увидели впереди девочек. Светлана с искренним воодушевлением читала:

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен…

Левша и Валька задыхались от смеха. Саша и Зеленуха с удивлением на них смотрели.

— Ой, помираю! — выдавил Валька. — Ой, не могу! Прямо как ненормальная… Мы ж это еще в шестом классе проходили.

— Стишки! — Левшин скривился и соболезнующе покачал головой. — Охи, ахи, травки, козявки…

Светлана быстро оглянулась и покраснела до ушей. Даже тоненькие, едва тронутые загаром ключицы порозовели. Кажется, она хотела убежать.

— Ты чудесно читала, Светлана! — сказала Елена Ивановна.

Зеленуха, выставив тощее плечо, так глядел на Левшу и Вальку, будто присматривался, куда стукнуть побольнее. Остальные молчали.

— Недавно в Южной Америке, — произнес негромко Саша, с вежливым интересом присматриваясь к Левше и Махортову, — посадили в клетку человека и отвезли клетку в лес, где бродили обезьяны. Обезьяны собрались вокруг клетки, совали сквозь прутья бананы, ветки, старались попасть в человека орехами, дразнили его и от души веселились.

— Ну и что? — фыркнул Махортов после паузы.

— Ничего…

— Постой… ты хочешь сказать, что мы обезьяны?

— Пожалуй, вы достигли уже уровня питекантропа, — любезно согласился Саша, — и от современного человека отстали на каких-нибудь пятьсот тысяч лет…

— Только-то! — хохотнул Махортов.

Клава шепнула Светлане:

— Гляди, как Морозов-то…

— Подлизывается, — отрезала Светлана.

Левша все еще к ней приставал:

— Это надо же! Стишки читает! Может, тебе лекаря позвать?

Тогда Светлана и Клава хором гаркнули ему в лицо что-то совсем непонятное:

— Бундрывондрыкарабчах!

Левша замер на месте, будто ткнулся носом в стену. Он оглянулся на Вальку. Тот многозначительно присвистнул. И Борька, бормоча угрозы, нехотя попятился.

— Что все это значит? — спросила Елена Ивановна у девочек.

— Укрощение строптивых, — торжественно проговорила Клава.

— А что это вы кричали такое?

— А это заклинание, — объяснила Светлана. — Против мальчишек. Обеспечивает полную безопасность.

Не прошло и получаса, как Махортов таинственно сунул Клаве самодельный конвертик и шепнул:

— Не порви! Это тебе одной…