Дубровский. Дело князя Верейского

— В этом я не сомневаюсь, князь. Но лучше отправляйтесь к себе в имение. Отдохните, наберитесь сил…

— Отставка?

— Назовём это выходом в резерв. Почётный.

— Хрен редьки не слаще, опять же если обращаться к риторике мужика.

— Но вам, князь, сейчас действительно нельзя за границу. Да вы и сами это прекрасно понимаете.

— Но мой опыт мог бы пригодиться Особенной канцелярии…

— Василий Михайлович, дорогой, какая Особенная канцелярия?! Если гром не грянул, это не значит, что тучи над вашей головой рассеялись. Провали вы не личного информатора, а действующую до вас агентуру, разговор у нас вышел бы определённо иной. И в Петербурге вам оставаться не след, только гусей дразнить! Будете не на глазах — история с Мишелем скорее забудется. Да и после войны, бог даст, расклад станет иным.

VII

— Ну вот и договорились, — расценив молчание как знак согласия, Воейков накрыл ладонью руку князя.

Нервная и изящная, как у пианиста, она наигрывала что-то на колене.

— Я даже завидую вам, Василий Михайлович. Жизнь в деревне, в тиши и покое… Какой срок до войны отпущен — не знаю, но берите от мирной жизни всё. М-м-м-м! Всё то, что нам лишь снится. Цените. А может, и судьбу там свою встретите?

Князь поджал губы.

— А почему нет? Невест, поди, в Смоленской губернии пруд пруди. Род князей Верейских надо продолжать. Наследнику передать титул, да и так, думается, есть чего — капитал, имение… Как оно называется?

Князь ухмыльнулся:

— Полагаю, вы и без того знаете: Арбатово, три тысячи душ крестьян мужского полу. Я там не был с детства. Матушка умерла вслед за моими родами. Отец, видимо, очень любил её, раз так больше и не женился. А когда я вырос достаточно для зачисления в пажеский корпус, мы уехали в столицу. И больше туда не возвращались.

— Как дела без господского надзора-то обстоят?

— По отчётам, всё довольно неплохо. Да, скорее всего, так и есть. Управляющий имением — Харлов Степан Иванович. Кузен покойной матушки. Служил в гренадёрах, вышел в отставку майором, тогда и я предложил ему место. Из милости, если честно. Род обеднел давно… А он дельным оказался. Знаете, из таких офицеров, что слуга царю, отец солдатам. Хозяйство на европейский манер ведёт. Я ему и журналы по сельскому хозяйству из Европы высылал. Даже коров альпийских с быком отправил в Арбатово. Они чуть не вдвое против наших шилозадых коровёнок молока дают. Харлов и маслобойню наладил, товар в Смоленск купцам отправляет.

— Вот даже как! Похвально. Вот только на Европу-то у нас сейчас равняться не особо принято. У нас Аракчеев свои порядки в деревнях наводит. Слышали, поди.

— Наслышан. Только ведь у меня не по форме порядок, а по сути. Это, как понимаете, две большие разницы.

VIII

Полковник встал, обозначив, что разговор на эту тему деятельности любимца императора завершён. Затем прошёл за стол с дюжиной папок на зелёном сукне и раскрыл одну из них.

— Кстати, насчёт вашего опыта. Ему вполне можно найти применение и там. Вам известна деревня Кистенёвка? Ах, да, вы же не бывали в тех краях. Она в том же уезде, что и ваше Арбатово. Так вот тамошний помещик Дубровский заделался разбойником. Организовал из своих крестьян шайку, грабит на дорогах, зорит усадьбы.

— Да, Харлов писал, что лиходеи спалили что-то. В усадьбу-то не сунутся, там майор такую охрану организовал, что и какой другой гарнизон позавидует. И что, управы на этого Дубровского найти не могут?

— Выходит, так. Он ещё недавно — гвардейский корнет, молод, умён, дерзок… Местному уряднику такой не по зубам. Придали роту солдат, да без толку. Да и ещё пришлют — то же самое будет. Тут надо действовать не числом, а уменьем. Уж кто, как не вы, Василий Михайлович, поможет словить злодея? Приказать вам уже не могу, так что прошу. Направить туда кого-то из спецагентов не имею возможности, да вы сами это знаете.

— Непонятно, при чём здесь Особенная канцелярия?

— Министр дал указание помочь смежникам из контрразведки. У де Санглена лишь десять оперативников, они выявляют наполеоновскую агентуру в приграничных западных губерниях. Зашиваются. Только в розыске больше сотни лиц, подозреваемых в шпионаже. Дубровский, скорее всего, не шпион, но с его бандой в наших тылах надо покончить до начала войны.

— Думаете, и Смоленск придётся сдать французам?

В ответ лишь колыхнулась бахрома на полковничьих эполетах.

XI

Пальцы князя вновь заиграли на коленке. Он знал, что Высшая воинская полиция с функциями контрразведки создана в начале года по тайному указу Александра I. Её представители имелись в каждой из трёх западных армий и подчинялись начальникам их штабов. Руководил контрразведчиками потомок выходцев из Франции Яков Иванович де Санглен. Помочь им… Его подмывало хлопнуть дверью. Кто-то решил, что лишь единственная невольная осечка может перечеркнуть годы безупречной службы. В конце концов, это был не Воейков и не государь.

— Ну раз так, чем сможем, поможем, — Верейский хлопнул себя по коленке, оборвав «мазурку». — Вот только странным мне кажется сам факт того, что гвардейский офицер подался в разбойники.