Дуэль сердец

— Она боится, что, если все узнают, ее авторитет среди рабочих упадет. Она больше заботится о своем проклятом ранчо, чем о себе самой. И хуже всего, что она права. Она столько времени потратила на то, чтобы убедить дровосеков работать на нее. А случившееся лишний раз напомнит им, что она женщина.

— Иногда я сомневаюсь в этом, — пробормотал Эммет. — Другие женщины стали бы плакать и жаловаться, но только не она. «Никакого доктора, иначе я вновь сяду на лошадь». Черт бы ее побрал. Никогда не видел ничего подобного. Совсем как в тот день, когда ты съездил ей по подбородку.

— Что? — Теперь пришла очередь Питера вскочить. Зеленые глаза молодого человека, устремленные на брата, горели укором. — Ты тоже ударил ее?

— Остынь, Питер. — Сэм устало вздохнул, почувствовав укол совести. — Она открыла по нам огонь на тропе Джеймса. На ней были брюки, и я принял ее за мужчину.

— У нее лед вместо крови, — произнес Эммет, садясь на место.

Сэм вспомнил окровавленную спину Молли, но не стал возражать брату.

— Ей нужно где-то пожить пару дней, Эммет. Здесь она не может оставаться. Как думаешь, Пейшенс будет не против?

— Пейшенс пришла в ярость, когда услышала о тяжбе. Ты же знаешь, что для нее значит семья. Но думаю, теперь, когда мисс Джеймс нуждается в нашей помощи, о тяжбе будет забыто. Да и вообще Пейшенс не может долго злиться.

— Да нет, Молли и не подумает прекращать тяжбу, — возразил Сэм. — И она довольно ясно дала мне понять. Но она наша соседка, и мы не можем отказать ей в помощи… Кроме того, в том, что ее избили, есть и моя вина.

— Твоя вина! — воскликнул Питер. — История становится все более невероятной. И каким же образом ты причастен к ней?

Сэм провел рукой по своим густым белокурым волосам.

— Сегодня утром я поехал повидать ее. Ну, чтобы вернуть гребень, который она потеряла. Я хотел убедить ее прекратить тяжбу. Но боюсь, мы оба немного вышли из себя, и я… ну… я поцеловал ее.

— Ты ее поцеловал? — недоверчиво протянул Эммет.

— Да. — Сэм встретил любопытный взгляд брата. — И уверяю тебя, у нее в жилах вовсе не лед.

— Она показалась мне милой, — вставил Питер.

— Предупреждаю тебя, Сэм. — Эммет поднялся с дивана и встал перед братом. — От нашей соседки одни неприятности. Пейшенс не очень-то понравится, если ей навяжут Молли Джеймс.

Впервые за все время Сэм улыбнулся:

— А вот тут тебя может поджидать неожиданность. Ты проникнешься симпатией к Молли и даже сам того не заметишь. Даже Пейшенс не сможет противостоять ее обаянию.

— Говорю тебе, от нее одни проблемы. Посмотри, что она уже натворила. Ее волнует только ранчо. Еще не видел человека, столь одержимого идеей преуспеть.

Теперь улыбнулся Питер:

— Да, если не принимать в расчет Сэма, когда тот вернулся с войны.

Сэм и Эммет расхохотались.

— В самую точку, парень, — произнес Сэм. — Постараюсь не забыть о таком факте. — Он встал и направился к двери. — А теперь пойду посмотрю, как там конь Молли. Боюсь, она убьет меня на месте, если с ним что-нибудь случится.

Сэм снял с гвоздя шляпу и вышел на улицу.

— Так мило с вашей стороны, что вы позволили мне остаться, миссис Бранниган.

Молли уже два дня гостила в доме Пейшенс и Эммета. Ее спина поджила, а боль в голове и вовсе не напоминала о себе. Завтра она уже вернется домой.

— Мы соседи, мисс Джеймс. А соседи должны помогать друг другу.

Пейшенс продолжала шить. Женщины сидели на крытом крыльце просторного бревенчатого дома Пейшенс и Эммета Бранниганов.

— Сэм тоже так сказал.

— Сэм хороший человек, мисс Джеймс. И возможно, вам следует уделять больше внимания тому, что он говорит.

Молли не обратила внимания на последнюю фразу женщины со светлой кожей и каштановыми волосами, однако угрызения совести ей проигнорировать не удалось. Сэм проявил столько доброты к ней, так о ней заботился, а она только и делала, что обвиняла его самого и его семью. Хотя Бранниганы причинили Джеймсам немало страданий.

— А вот вас, Джеймсов, нельзя назвать добрыми соседями, — несколько сварливо добавила дородная Пейшенс, поднимаясь из кресла-качалки. — У меня варенье кипит, так что извините.

Молли кивнула, понимая, что от нее попросту отделались. Пейшенс Бранниган с трудом терпела ее присутствие в своем доме и называла ее не иначе, как мисс Джеймс. Если же женщинам случалось заговорить, то Пейшенс старалась свести беседы к минимуму. Она отличалась полнотой, но ее полнота придавала ей вид скорее цветущей женщины, нежели толстой и заплывшей. И как уже заметила Молли, Эммет считал свою жену более чем привлекательной. За прошедшие два дня Молли поняла, что супруги, имеющие двоих очаровательных детей, до сих пор безумно любят друг друга. Иногда, наблюдая за ними, Молли не могла не испытывать самой настоящей зависти.