Дух дзен-буддизма

Первое, что необходимо было сделать Будде после просветления, – найти свое сообщество («сангха») среди бездомных монахов – странствующих мудрецов, которые пожертвовали всем ради изучения и распространения закона, выпрашивая у тех, кому они проповедуют, средства для существования. Жили они в абсолютной простоте, и было у них только «одно платье и одна чаша, а еще камень, на котором они сидели под деревом». Поначалу они не были отшельниками, наказывающими себя ограничениями, да и не считали, что простота – это самоцель. Они считали, что это способ избавиться от преград, поэтому всю энергию можно было бы направить на одно важное задание – поиск просветления как для себя, так и для других. Вскоре после смерти Будды эти бездомные стали собираться вместе и организовывать монашеские общины, и с годами их численность стремительно росла. Монастыри («вихары») начали появляться по всей Индии, распространились до Цейлона, Тибета и Китая, и по сей день членов сангхи можно увидеть во всей Восточной Азии, на Гавайских островах и даже в Западной Америке – их, одетых в знакомые желтые платья, когда они несут свои чаши для подаяния от дома к дому.

При этом буддизм не смог избежать зла монашества. Первоначально идеал монаха («бхикшу») был очень почитаемым. Он выполнял важную социальную функцию «проводника, философа и друга» в общине, а взамен ему дарили еду. Поскольку принципы буддизма прививают глубокое уважение ко всему во вселенной, он с большой осторожностью использовал все, что ему давали, в полной мере, чтобы ничего не было потрачено зря. Его одежда – обноски, но даже когда она рвалась на части, в ней находили определенную ценность: ее переделывали в тряпки для уборки вихары. Все имело ценность, они ничего не чуждались, ничего не выбрасывали, если это еще можно было использовать. Но если институт, который держится на мольбах, собирается сохранить свою первоначальную чистоту на долгие годы, то члены этого института должны быть очень развитыми, однако таких можно посчитать по пальцам, ведь буддистские монахи были ленивы, приходили в упадок, они жили в общине, как паразиты, потворствующие суевериям невежественных людей. Монастыри богатели благодаря подаркам государей и обеспеченных купцов, пока вдруг дом монаха «на камне под деревом» не стал обширным и богато украшенным дворцом. Обноски заменили на шелковые наряды, а главы монастырей принимали все саны и даже власть над мирскими законами. Этот рост проходил не без своих особенностей: возрастающие богатства монастырских общин подарили их членам возможность создавать невероятные произведения искусства, которым очень кстати подходила образность и символизм буддизма.

К шестому веку нашей эры монашеский буддизм Китая достиг высокой ступени развития, и в записях говорится, что общины насчитывали тысячу или более монахов, что немного похоже на существующие сейчас гигантские монастыри в Тибете и Монголии, а многие из них даже напоминают целые города! С самого начала патриархи дзен стали собирать общину вокруг себя, и дзен дал новую жизнь как учениям буддизма, так и монашеским институтам. Развитие дзен в том виде, каким он является сейчас, относится ко времени учителя Байчжан (яп. Хякудзе), который умер в 814 году нашей эры. Он понял, что есть необходимость создать монашеские институты, отличные от тех, что существовали до этого времени, и так как в общинах царили более созерцательные, таинственные настроения, для жизни дзен быть в тесном контакте с обычными мирскими заботами стало важной задачей. Если бы обществу помогали применять буддизм в обыденной жизни, то тут мало чего можно было бы достичь, раз общепризнанные учителя буддизма – все вместе отстранились бы от этой жизни. Байчжан выдвинул ряд законов и правил для дзен-общины, и эта работа, известная как «Совершенный порядок» (清規 Цингуй) Байчжана, впоследствии легла в основу монашеской жизни дзен-буддизма.

Байчжан сразу увидел, что, если монашеской жизни необходимо сохранить свою жизнеспособность, монахи не должны жить только своими мольбами. Поэтому первое правило гласило: «День не работаешь – день не ешь». Поэтому почти к каждой общине примыкает ферма, где для братства выращивается рис и разные овощи. Также Байчжан настаивал на том, чтобы каждый член общины брал на себя какую-либо работу, ведь дзен не видит ничего унизительного даже в самом черном ручном труде, так что новички в монастыре, как правило, получают более легкие и не очень приятные задания – в отличие от монахов с высоким положением. Каждый институт, насколько это возможно, достаточно изолированный и демократичный. В нем есть повара, сотрудники секретариата, администраторы, надзиратели, строители, ремесленники и звонарь, и если учитель в монастыре не участвует в административных делах и управлении общиной, он разделяет со всеми самую простую работу для поддержания условий жизни.