Дух Фиилмарнен и его дети

– Замолчи, мальчишка! – закричала на него сестра. – Умерли мои бедные муж и сыночек! А этот живой…

– Я уйду, – встал с лавки Гюрд.

– Куда ты пойдешь? – силой усадил его обратно Хиреворд. – Ночь на дворе.

– Пусть уходит! Пусть его тело поваляется в ночи, как тела моих мужа и сына! – билась головой о пол упавшая айлин.

Прибежавшие на крик сестры пытались ее поднять. Затем в избу набились их мужья и ребятишки. Гюрд ловил на себе взгляды, полные страха и ненависти, взгляды людей, которые еще недавно были добры к нему. Теперь он понял, что по–настоящему его любили лишь в доме Элсли, в доме, куда он еще несколько дней назад не хотел возвращаться. Что теперь с обитателями этого дома?

– Ну, все, хватит! – закричал Хиреворд. – Вы все как хотите, а я остаюсь с Гюрдом! Тот, кто посмеет поднять на него руку, будет иметь дело со мной!

– Ты променял родную кровь на чужака? – спросила Миолин среди установившейся тишины.

– Любой, кто его тронет, будет мне не родичем, а лютым врагом, и я обойдусь с ним, как с лютым врагом.

– Ты понимаешь, что ты сейчас сказал? – с угрозой спросил один из мужей сестер.

– Да.

– Выйдите все отсюда, – глухо прошипела Айлин.

Толкаясь, родичи вышли в переход.

– Вот что, брат мой, – тихо и мрачно сказала Айлин, – сейчас ты либо уйдешь с нами, оставив этого Гюрда здесь до утра, так как я все же не волчица, чтобы гнать его в ночь, либо ты остаешься здесь и становишься всем чужим.

– Я никуда отсюда не уйду.

– Хорошо, делай, как знаешь. – Сестра вышла.

Юноши остались одни. В очаге с треском раскололось от жара полено.

– Завтра, когда я уйду, ты сможешь помириться с ними, – сказал Гюрд.

– Мы пойдем вместе.

– Не надо из – за меня ссориться с родными еще сильнее, – возразил Гюрд.

– Мать вернется, наведет здесь порядок. А теперь давай ужинать. Потом ты ляжешь спать, а я посторожу. После поменяемся.

– Все так плохо?

– Была бы здесь мать, ничего бы этого не было. А когда остаются за старших Айлин с Миолин, можно ждать всего. Не больно– то Три Богини одарили их разумом, – проворчал Хиреворд.

Под утро, когда еще было темно, юноши выбрались из дома. Под дверью их никто не ждал: родичи были уверены, что уйти так рано они не решаться. В одном месте, где из – за утоптанного снега частокол стал невысоким, юноши перебросили лыжи и перебрались сами. Собаки, чуя знакомый запах, молча смотрели на них и махали хвостами.

Снег за два дня оттепели превратился в чавкающую под ногами жижу, но теперь снова холодало, и кое – где можно было пройти на лыжах довольно сносно, хотя следы тут же синели и наполнялись водой. Когда рассвело, мороз стал ощущаться явственно. В лучах бледного холодного солнца черные стволы деревьев стали переливаться всеми цветами радуги благодаря покрывавшему их тончайшему слою льда.

Юноши продвигались достаточно быстро по остаткам лыжни Ирне, Айлиля и Хиллы, но если Хиреворд бежал свободно, то Гюрду вскоре пришлось пересиливать усталость. На какое – то время силы к нему вернулись, но вскоре иссякли.

– Все, Хиреворд, больше не могу, – выдохнул Гюрд, падая плечом на ствол дерева и ловя ртом воздух.

– Почему ты не окликнул меня раньше? Я совсем забыл, что такие перебежки тебе еще не под силу. Пошли тихонько.

– Сейчас, только отдышусь.

– Нет, идем дальше. Ты взмок и если сейчас остынешь, то заболеешь.

Юноши снова двинулись в путь. Хиреворд шел впереди, а Гюрд тащился сзади. Внезапно Хиреворд резко остановился, так что Гюрд налетел на него.

– Что случилось? – спросил он.

– Смотри, – указал Снайдерс на наст и тревожно огляделся.

Остатки лыжни, по которой шли юноши, пересекал огромный след медведя. Гюрд скинул лохматую рукавицу и приложил ладонь к следу, чтобы измерить его. Результат устрашил обоих.

Это огромный шатун, покинувший берлогу раньше срока из – за ее разрушения, болезни или недостатка накопленного на зиму жира. А быть может, в него вселился зловредный дух, не имеющий тела. Он зол на всех и голоден, – прошептал Хиреворд и побледнел так, что стали видны все его веснушки.

– Видимо, он задрал всех охотников, – так же тихо сказал Гюрд. – С голоду он попробовал человечины и теперь разохотился есть человеческое мясо.

– Дорого бы я отдал, чтобы узнать, где он сейчас.

– Что будем делать?

– Сначала посмотрим, куда он пошел.

Следы выходили из леса справа от лыжни, пересекали ее и, углубляясь в лес по левую сторону, делали полукруг и шли параллельно с лыжней в двух перелетах стрелы от нее. Медведь шел в сторону, откуда двигались юноши.

– Как ты думаешь, почему он перешел лыжню и не последовал за Айлилем, Ирне и Хиллой? – спросил Гюрд.

– Лыжне два дня. Может, запах выветрился, а может, он был сыт. Вот что, Гюрд, давай вернемся на лыжню и что есть силы поспешим до вашего дома. Молись всем богам, чтобы они увели его подальше и не дали взять наш след, если он голоден. Укрыться здесь негде, убежать мы не сможем, охотничьи ножи и стрелы против него почти бесполезны.