Дух Фиилмарнен и его дети

Стиг на этот раз согласился с женой без всяких возражений. Он понимал, что наказание Хиреворда и самая щедрая плата за нанесенное оскорбление не заставят замолчать злые языки и не спасут доброе имя его дочери.

Оказалось, что Хиреворд ждет неподалеку. Его тут же позвали и отправили с Хиллой в новый сруб разговаривать один на один. Они оба ушли очень печальные. Словно подстать всеобщему настроению, на небе собрались тучи, и стал накрапывать дождик.

Через некоторое время молодые вышли , и Стиг спросил дочь:

– Ну что, хилла, простила ли ты Хиреворда?

–Я давно его простила.

–А ты, Хиреворд, хочешь ли жениться на Хилле по – прежнему? Если ты ее не любишь, откажись сразу. Мы не будем требовать твоего изгнания. Ты не должен жениться на ней из сострадания.

–Я хочу жениться на Хилле по – прежнему, – ответил Хиреворд, – если только она не передумала.

–А ты, Хилла, хочешь ли иметь Хиреворда своим мужем?

– Хочу, если он согласен.

– Ну а если все согласны, что же вы стоите, словно у нас большое горе?

Конечно, свадьба не могла заставить умолкнуть сплетников, судивших и рядивших на все лады это событие, но она была наилучшим исходом для двух семейств, так как избавляла их от бесчестья.

Когда договор был заключен, Стиг Элсли, Рори и Ирле Снайдерсы отправились подтверждать приглашения на свадьбу каждый к своим друзьям и родственникам. Также они удовлетворяли любопытство желающих узнать подробности размолвки молодых, возлагая вину на горячность и легкомыслие обоих.

В сентябре гости съехались. Они пили, пели и плясали три дня, еще три отдыхали, слушая старые песни и сказки, а потом разъехались по домам, увозя с собой весть, что у Стига Элсли младшая дочь необыкновенная красавица.

13 Хелихелин

Когда Хилла вышла замуж, Стиг Элсли уже был седым. В сырую погоду его одолевали боли в ногах и спине, поэтому он стал брюзгливым. Поскольку у Хиллы теперь появился свой дом, где она могла скрываться от ворчания отца, Стиг бурчал, что дочь к нему непочтительна и совсем забыла родительский очаг. Он утверждал, что когда Хелихелин выйдет замуж, она будет совсем другой. Кроме того, за четыре года замужества у Хиллы не было намеков на потомство.

«Ты даже на это не способна! – заявлял Стиг. – Вот Хелихелин сразу подарит мне красивого внука, не пройдет и года после свадьбы».

В отсутствие старшей дочери кузнец принялся с удвоенной силой пилить жену и Гюрда. Ойгла терпеливо сносила его нападки, а Гюрд по вечерам тихонько сбегал на половину старшей сестры. Там всегда было тихо и спокойно. Хилла при свете лучины скручивала нитки, а Хиреворд плел корзины или вырезал из дерева ложки. Разговор между ними шел неспешно и, как правило, касался хозяйства. Иногда они рассказывали разные случаи из жизни и даже пели.

Хиреворд оказался незаменимым человеком в семье. Ему одному удавалось удачно сказанной фразой переключить внимание Стига с ворчания на какой-нибудь более веселый предмет. С его приходом удалось улучшить до этого шедшее через пень – колоду хозяйство семьи кузнеца. Молодой человек уходил на охоту, часто на несколько дней, и возвращался с хорошей добычей. В сарае, стоявшем во дворе, всегда висели полосы оленьего мяса, окорока и заячьи тушки. Однажды, принеся куски мяса, почки и сердце, завернутые в оленью шкуру, Хиреворд предложил Гюрду пойти с ним охотиться на лисиц. Приманкой должны были послужить останки убитого оленя, а местом наблюдения – дупло большого дерева. Ойгла сразу воспротивилась, напомнив, что сидение всю ночь на холоде может закончиться для сына плохо. Тогда с Хиревордом отправилась Хилла. Охотники вернулись на следующий день утром с пустыми руками.

– Неужели лисы не разнюхали добычу? – удивился Гюрд.

– Разнюхали, – ответила Хилла, – но я попросила Хиреворда не стрелять.

Гюрд узнал, что муж сестры обнаружил «олений двор» – место, где олени, собравшись стадом, нашли много еды, но оказались запертыми на всю зиму из – за глубокого снега вокруг. Убитый им еще накануне олень лежал на краю «оленьего двора». Его голову охотник установил на пень и разложил перед ней кусочки еды и красные нитки. Таким образом, по обычаю предков, Хиреворд просил прощения у души животного за то, что пришлось убить его. Неподалеку росло старое дерево с глубоким дуплом, в которое залезли охотники и стали ждать. Ночь выдалась лунная. Вскоре появились лисицы. Тихонько потявкивая, они сначала кружили вокруг оленя, а потом подошли и стали отрывать, урча, кусочки мяса и делить внутренности. Снег искрился и переливался. Лисицы были нарядными в своих мохнатых шкурах, отливавших серебром. Хилла попросила мужа не пугать их. Наевшись, животные начали прыгать и играть. Тут сердце молодой женщины и вовсе растаяло. Хиреворд тоже увлекся. В результате все лисы остались целы и под утро ушли восвояси.

– Ты не жалеешь о неудавшейся охоте? – спросил Гюрд друга, когда они выделывали шкурки в сарае.

– Нет, – улыбнулся Хиреворд и добавил: – Но в следующий раз я пойду один.