Дух леса

– Дискотеки завтра нет… Вы вечером что делаете?

– Не знаю пока… А что?

– Приходите сюда, часов в девять… Я лодку пригоню, покатаемся!

– А в девять еще светло! – засмеялась она. – Не боитесь?

– Нет, – он тоже засмеялся, – уже нет…

И когда он уходил опять в сторону леса, обернувшись пару раз, и помахав рукой на прощание, она вдруг поняла, что и его тоже не кусают комары…

Утром она опять обежала весь окрестный лес и опять ничего не обнаружила – ни палатки, ни машины, ни даже шалаша. «Странно все это… – думала про себя, – хотя,… может он на велосипеде приезжает?» Если бы это была машина или мотоцикл, она бы услышала, ведь вчера она еще долго сидела одна на берегу.

На турбазе, между тем, жизнь шла полным ходом. Из всей рухляди, гордо называемой начальством "спортинвентарем" удалось собрать несколько "живых" яхт и виндсерфингов. И если вчера они весь день провозились, все это клея, ремонтируя и подыскивая из подручных средств замену потерянному, то сегодня уже можно было опробовать отремонтированное на воде. Она немного поколебалась – собиралась хорошая компания на яхтах, ее, конечно же, звали, как опытного яхтсмена,… но настроение было скорее для одиночества… Да и виндсерфингов оказалось больше, чем желающих покататься на них, что было крайне странно и поэтому этим надо было срочно воспользоваться. И она понеслась по волнам…

…Как описать этот полет по воде? Ни моторка, ни самый супер-навороченный водный мотоцикл не в состоянии соперничать с тихим шелестом волн под доской, со звоном натянутого паруса, с шепотом ветра в ушах! Налетающий порыв она, как опытный спортсмен, чувствовала еще задолго. Мышцы напряжены, тело становится взведенной пружиной, она ловит ветер, она запрягает и укрощает его, и он ее слушается! Хочется петь (если бы у нее был голос!) и смеяться! Она догоняет яхты, друзья машут руками, все такие веселые и счастливые!… И вдруг парус, наполнившись новым порывом, выдыхает: "Лана…Лана…Лана…" От неожиданности она чуть ослабляет хватку и… доска и парус – в разные стороны, она сама глубоко в воде! Выныривает. Ребята на яхте уплывают, смеются, что-то кричат вслед. Она быстро опять встает на доску, опять порыв ветра и опять: "Лана…Лана…Лана…" Она тоже смеется, ей, почему-то, совсем не страшно. И тихонько, почти про себя, она говорит:

– Это ты, хитрая рыжая морда меня роняешь? Вот погоди, приду в лес, мы с тобой разберемся!

…Но разборку с лисом пришлось отложить. Приехал Алексей и ждал уже ее на берегу. Она, издали завидев его, тяжело вздохнула… Ну, куда он так вырядился? Его чудесный и дорогущий светлый костюм был великолепен в Москве, а здесь… Здесь народ придавал так мало значения одежде! Главное, чтобы было удобно. Старые джинсы, в которых можно сесть куда угодно, застиранные майки, которые не жалко бросить на траву и песок, бывалые кроссовки, чаще всего донашиваемые здесь до дыр, и тут же и оставляемые – чтобы не тащить обратно лишнее. Вот это была одежда!

Алексей стоял на пирсе, вглядываясь из-под руки вдаль. Увидел ее, обрадовался. Она подплыла к самому берегу, но парус не бросила, крикнула издали:

– Отойди, я тебя забрызгаю!

– Ну и что? – он подошел к кромке воды и собрался ловить парус.

– Да отойди же! Весь костюм перепачкаешь! – она все не подъезжала к берегу, галсировала на расстоянии. – Откуда ты узнал, что я здесь? Папка проболтался?

– Черт с ним, с костюмом, – он улыбался и, похоже, совсем не сердился на нее, – главное тебя поймать… уж очень ты шустрая!

На душе у нее опять стало тяжело. Вот ведь, …девчонки на берегу аж наизнанку вывернулись все, глядя на это салонное чудо, а она и не рада вовсе! И, плюс ко всему, конечно же, предстоит объяснение…

С объяснением Алексей не торопился. Просто спрашивал как отдыхается, не нужно ли чего еще привести. Потом они вместе дошли до стоянки, он достал из багажника своего БМВ две большие сумки и они пошли к ней в домик. И только когда он выгрузил все вкусности, что привез, когда они уже напились чаю и когда немного поболтали обо всем и ни о чем, он спросил:

– И что же мне теперь думать? Это был твой окончательный ответ?

– Леша… – ей было и жаль его, и не хотелось всех этих объяснений, – ну, что ты все меня торопишь? Как-то все у нас наоборот… Ну, зачем обязательно жениться?

– Света, – он был серьезный и грустный. – Я нормальный человек. Может быть, слишком обычный для тебя, без полета… Но нормальный. Я хочу иметь жену, семью, детей. И если ты считаешь, что пять лет – это для знакомства слишком мало… Тогда хоть скажи, сколько мне еще ждать?

…Ей было совсем плохо… Если бы можно было раздвоиться! И одну, очень небольшую свою часть, которая была добропорядочной женщиной, отдать ему! Увы, в реальной жизни все это невозможно… Она подошла к нему и обняла сзади за плечи.

– Леш, я очень тебя люблю, правда… – сказала она тихо, и сама почти поверила в это, – и я бы очень хотела, чтобы ты был счастлив! Только, боюсь, со мной у тебя это не получится… Какая-то я неправильная…