Дух свободы: Наследники партизан

– Спасибо, – снова говорила женщина, всхлипывала и быстро прощалась, явно не желая расстраивать детей еще и слезами.

– И что это было? – спросил непонимающе Кирилл, как только отключил связь.

Никогда прежде Артур не вмешивался в подобные разговоры, и уж тем более не запрещал им протестовать.

– Мне нужна твоя помощь завтра, – невозмутимо ответил Артур.

– В смысле? – не понял тот.

– Заменишь меня во время марша в чате контроля автозаков, остальное сделают без меня, а Машка… ты просто никуда не идешь, – сказал Артур строго, встал и хотел вернуться на кухню с таким видом, будто его сейчас осенило и это срочно надо было кому-то сообщить.

– А ты? – окликнула его Маша. – Ты-то куда собрался?

– Мне надо сходить домой, – ответил Артур, задумчиво глядя в коридор, будто мысленно успел уйти. – Вероятность, что во время марша за квартирой кто-то будет следить, невелика. Так что риски будут минимальны.

Он запоздало осознал, что сказал это вслух, обернулся, посмотрел на перепуганную Машу и вернулся к ней, чтобы обнять.

– Все будет хорошо, обещаю, – шептал он ей, прикрыл глаза и даже улыбнулся, прикасаясь губами к ее волосам, но тут же отстранялся, чтобы вернуться к делам. Ему надо было многое успеть сегодня, чтобы завтра с чистой совестью уйти из дома без ноутбука и телефона.

Ему надо было забрать хотя бы документы. Они пригодятся, даже если придется прятаться на новом месте, где-то подальше от столицы, потому что любые прятки в нынешних условиях могли обернуться внезапным вынужденным побегом.

Глава 16

Опережая рассвет, Серега выбрался из дома в своем костюме для спецопераций, только теперь, чтобы наверняка не замерзнуть, под привычный «боекомплект» натянул термобелье. Оно с самого начала считалось незаменимой, обязательной вещью при подготовке к задержанию, потому Серега натягивал его каждое воскресенье на марш и периодически шутил, что в термухе синей жопе будет тепло, а значит, не страшно. В ответ никто не решался спросить, чего боится Серегина жопа, и правильно делал, потому что Серега имел в голове с десяток искрометных ответов, которые некоторые бы точно не пережили. Сам же он их любил и перебирал в голове сейчас, пряча под байкой стопку листов.

Печатать растяжку времени не было, да и накладно выходило. После бурных обсуждений его ребята решили, что тратиться на растяжку, которая провисит не больше часа, невыгодно.

– Окей, – сказал Сергей, не видя смысла спорить с логичными решениями, но не сдался, просто задумался, как сделать все самому быстро и недорого, чтобы не жалко было потом.

Ответ пришел сам собой.

«Сегодня они убили Романа Бондаренко, а завтра они могут убить тебя! Действуй!» – он собрал эту надпись из обычных листов бумаги, напечатал текст так, чтобы на листе была всего одна буква, или знак препинания, или пробел. Получилась длинная череда листов, которые он склеил скотчем, а затем степлером прикрепил к ним завязочки через каждые два листа сверху и снизу. Получилась внушительная растяжка с огромными буквами, идеально подходящая для вида на МКАД[74], потому Серега вышел с ней из дома еще в темноте, сел в машину и поехал ближе к окраине. Оставил машину в одном из дворов и пошел в сторону Куропат[75].

Телефон Серега с собой не брал. Еще он забыл перчатки, но забил и не стал возвращаться. Вероятность, что с какой-то растяжки снимут отпечатки, была ничтожна мала. Подобные вещи зачищали обычно сотрудники ЖЭС, а они просто срывали и выбрасывали все в урну.

Так, например, флаг, вывешенный недавно ночью, был выброшен в мусорный бак во дворе и тут же похищен активистами для повторного использования, раз уж его вымазали, но не порвали.

Именно поэтому Серега не боялся оставить отпечатки.

Главное, считал он, не запалить свой телефон, а то по «биллингу-шмилингу-ахуилингу», как говорил он сам, тебя найдут и погладят по головушке дубиночкой.

Он смеялся с таких своих мыслей, но телефон все равно с собой не брал, а топал дворами почти два квартала, чтобы, миновав их, пойти по краю леса мимо домов, нырнуть в тоннель под МКАДом и быстро выйти к забору.

«Ведется видеонаблюдение», – гласила желтая табличка с изображением не то камеры, не то фотоаппарата.

У местных Серега давно спросил про камеры, хотел знать, где они установлены, но никто так и не смог ответить на этот вопрос. Табличка была, давно висела у обоих входов, а вот самих камер никто не видел, и это значило, что их могло не быть вовсе.

«Пусть так», – решил Сергей, принял это как данность и смело шагнул на территорию.

Забором было обнесено все урочище, но никаких ворот не было, только две арки, открывавшие тропинку, ведущую в гору. Начинало светать, но первые лучи в это воскресное серое утро мешались с туманом, стелясь по блеклой траве.

Влага висела буквально в воздухе, потому Сергей прятал руки в карманы, шагая вперед. Он знал эту тропу через лес. Он не один раз видел ряды высоких деревянных крестов, но все равно со странным волнением смотрел на их темные тени.