Дух воина

– М-да, дикари, – вздохнула Женька. – Ну, тогда после набега. Сказать: ребятки, мы придем еще. И еще. Вам оно надо? Можем предложить сделку. Вы нам дань, а мы – ярлык, что вы наши данники. Трогать не будем, все целы, все довольны.

– Не знаю, что такое ярлык, но мысль неплохая. Только не с сотней. На месте этих данников я бы объединил пару станов и пошел следом за врагом. Догнал, ярлык этот засунул… тому, кто жив останется. Чтобы требовать дань на постоянной основе, мне нужно гораздо больше людей. Сотней тут не управиться. Это сейчас на нашей стороне сама степь, да еще холода скоро начнутся. Не до набегов станет. А в следующее лето нас уже будут встречать гораздо суровее, поверь.

Женька задумалась. Так далеко она не заглядывала. Жить одним днем куда проще.

Все ведь было так славно: стремительные дни, жаркие ночи, богатая добыча, ветер в волосах. Люди, которых она смело могла считать своими друзьями. И муж, который вообще ни в чем ее не ограничивал. Позволял говорить любые слова, спорить, не требовал от нее, чтобы она стирала рубашки или готовила.

Именно о такой жизни Женька и мечтала, когда выдавала себя за воина. Только сейчас было еще лучше. У нее даже десяток теперь был свой, женский. И Найра была, которую с легкой руки Женьки все уже называли нанэ – «матушка». Нанэ была старше Женьки на добрый десяток лет, ей во всем помогала, советы умные давала, и вообще стала так же близка, как Листян.

Одно лишь теперь терзало Женьку: она знала, что муж ее хочет детей. После того безобразного разговора он молчал, но Женька-то видела, как ловко он управляется с малышней. Может и на руки подхватить упавшего сына Найры, и рассказать возле костра сказку облепившей его детворе, может дать совет мальчишкам постарше или запросто подхватить тяжелый котел из рук восьмилетней дочки Бата. Каким бы он был прекрасным отцом, если бы кто-то родил ему ребенка! Кто-то, но уж точно не Женька. Она-то не забывала пить приносимые Листян отвары – каждое утро. Баяр это видел и снова молчал, а Женька, наверное, уже хотела бы завести тот самый разговор снова. Пусть бы он приказал, запретил, решил за нее – но она уже знала, что ее муж никогда так не поступит.

К своему стану возвратились уже к вечеру. Дни становились все короче, ночи – все холоднее. Шли дожди, небо все чаще затягивало тучами, но лето еще не кончилось, хотя в привычных кожаных доспехах воины уже не потели.

Их ждали. Женька знала, что к их возвращению будет натоплена баня, куда они с Баяром пойдут последними уже глубокой ночью. Горят костры, а котлы полны мяса.

Но в этот раз было и другое. Неожиданное и не самое приятное.

Возле их шатра стояла женщина – и такую красавицу Женька видела здесь впервые. Тонкое правильное лицо, оленьи глаза, раскосые и влажные, пухлые алые губы. Высокая, как мужчина, но очень женственная. Толстые черные косы, хрупкие плечи, пышная грудь. И живот – вполне себе выдающийся. Месяц этак пятый, а может, и больше.

– Баяр, я прошу тебя принять меня в свой гэр. Меня и дитя.

И как это у нее так получилось? Не просительно, но и не приказательно. Она вроде и с уважением, и кротко, и смиренно, но… отказать немыслимо.

– Илгыз. – Баяр осмотрел женщину с ног до головы, задержав взгляд на животе и пытаясь сосчитать, может ли она носить его ребенка. – Откуда ты здесь?

Глава 33 Любовь

Илгыз. Так вот она какая – та, которую Баяр любил до Дженны. Да, даже думать нечего: Женька такой женщине и в подметки не годится. И никогда не будет годиться. Таких она видела когда-то: изумительные, знающие себе цену, бесконечно уверенные в себе. Фламинго против воробья Женьки. Ну, или орлица. Да, вот такая достойна стоять рядом с Баяром. Женька даже не ревновала – смешно. Ну как можно ревновать к той, кто выше тебя на голову, и не только в буквальном смысле слова?

Баяр прекрасен – и эта женщина ему достойная пара. Вот и все. К тому же она беременна. Не кричит, как Женька: «Я рожать не буду никогда!» Не устраивает истерик на ровном месте.

А про детей Женька отлично помнила все, когда-то ей сказанное: если мужчина принимает женщину в свой шатер, то это теперь его ребенок. Сглотнула, широко раскрыв глаза. На миг в голове мелькнула мысль раскричаться и зубами выгрызать своего мужчину у всего мира, но тут же пропала. Выставить себя дурой она могла и умела. Но, кажется, от Баяра заразилась молчаливостью и внешней невозмутимостью. Вздернула подбородок, расправила плечи, даже не подозревая, что муж наблюдает за ней с явным восхищением, и оттого не спешит ее спасать, и мягко заговорила с этой самой сучкой Илгыз.

– Мой муж задал вопрос. Хотелось бы услышать на него ответ.

Та нехотя прекратила пожирать Баяра глазами и перевела взгляд на мелкое недоразумение, вставшее у нее на пути (так, во всяком случае, Женька себя ощущала).

– Пришла. Приехала верхом.

– Крайне неосмотрительно в вашем положении.

– Это мой выбор. Баяр-ах, я хочу войти в ваш род.

– А муж за вами не приедет?

– Да сохранят меня от этого предки. – В глазах женщины мелькнули страх и отвращение. – Не думаю, что ему это нужно.