Дух времени

Кто-то стоял у печки, в глубине комнаты. Кто-то огромный, немой и страшный… Очертания расплывались, сливались с мраком. Но Лиза чувствовала жуткое присутствие Безликого.

И сердце ее замерло… Все, только что пережитое ею, показалось ей ничтожным перед этим мистическим ужасом.

Она просидела так час или больше. Не помнит… Зубы ее стучали, и волосы как будто шевелились от холода, проползавшего по ее голове… Вдруг послышались осторожные шаги в коридоре. Мелькнул свет. Вошла нянька.

— Мать, Пресвятая Богородица! Я ж тебя цельный час по дому ищу… Иди сюда!

Но Лиза не шевелилась. Широко открыв глаза, она глядела на то, безликое и бесформенное, что наполняло ее ужасом… И вдруг она засмеялась отрывисто и глухо… Точно ворона закаркала в тишине спящего дома. При неверном свете ночника она разглядела, что на отдушине висел отцовский кафтан.

Много лет прошло с тех пор… И вот то же странное чувство освобождения

пережила она сейчас, в это майское утро… Освобождения от пут, державших ее душу в плену мистического ужаса перед жизнью, перед страстью, перед тем, что она называла изменой, позором, грехом…

— Вот и все! — сказала она вдруг громко. — Вот и все…

И она засмеялась. И с улыбкой на лице она уснула внезапно.

VII

Она проснулась потому, что стучали в дверь. Афимья просунула голову и со страхом глядела на кушетку.

— Живы вы али нет, Лизавета Филипповна? Уже двенадцатый час…

Лиза села, оглянулась, и краска залила ее щеки… Но ни тени раскаяния не почувствовала она. Только безмерное удивление и радость оттого, что миновала долгая, глухая ночь одиночества.

Как живое встало перед нею лицо Андрея. И она спокойно глянула в эти серые глаза, наполнявшие ее жизнь такой знойной тревогой, такой мучительной жаждой счастья… «Я все-таки люблю его и не могу разлюбить, — вдруг поняла она. — Но теперь и любить его, и жить без него мне будет легче…» Она вспомнила ту блаженную минуту в передней… Минуту невыразимой тишины после стольких месяцев тоски и страданий. Вспомнила не столько лицо Потапова, сколько прикосновение к его груди и теплоту его объятий… «Я его тоже люблю… Не знаю как? Не знаю, много ли, мало ли?.. Но мне хорошо…»

Она встала и радостно засмеялась…

Началась жизнь!.. Новая, интересная, жуткая жизнь!..

Одевшись, Лиза поехала на другой конец города. В переулке она отпустила извозчика и, никого не спрашивая, отыскала сама дом. Одноэтажный, деревянный, с зелеными ставнями, с цветущей геранью на подоконниках и молодыми березками перед окнами, он показался Лизе очаровательным. Да и вся улица понравилась ей, с этими заборами и огородами, с курами, спокойно купавшимися в пыли, с босоногими ребятишками, игравшими в бабки. Она вошла во двор.

— Кого вам? — спросила совсем «обалдевшая» от восторга чумазая девочка. — Феклу Андреевну?.. Вот тутотка…

Лиза вошла в темные сени и постучалась.

Комната в два окна, разделенная занавеской, была чиста, несмотря на явную бедность. На керосинке что-то кипело. На полу босоногая девочка, в подвернутой рубашонке, сосала баранку. В люльке, подвешенной к потолку, спал младенец.

Лиза остановилась на пороге. Стройная женщина с бледным лицом так и впилась в гостью огромными глазами.

— Вы — Фекла Андреевна?

— Я… Что вам угодно? — сухо спросила хозяйка.

— Я к вам от Николая Федоровича…

— Ага!.. Садитесь, пожалуйста!.. Давно вас жду… — Она быстро заперла окно, смахнула фартуком со стула и подвинула его гостье. — Извините за беспорядок, — улыбнулась она, вытирая о фартук руки. — Обед готовлю. И одеться не успела.

Лиза с волнением глядела на ее лицо и находила его удивительно интересным. Особенно хороши были лоб, брови, глаза и волосы, черными, пышными волнами подымавшиеся над упрямым, большим лбом. Нельзя было пройти равнодушно мимо такого лица! И с таким лицом — Лиза это чувствовала — нельзя было прожить мирную и обычную жизнь. «Будь она крестьянка и замужем за постылым человеком, она отравила бы мужа, — думала Лиза. — Она не снесла бы гнета… такая… И рука у нее не дрогнула бы пред преступлением. А мы, видя ее на скамье подсудимых, говорили бы: „Какое у нее необыкновенное лицо! Сейчас видна преступница!..“ Но ей посчастливилось встретиться с Потаповым. И вот сила не погибла, натура расцвела…»

Не прошло десяти минут, как уже обе женщины приветливо улыбались друг другу. Фекла Андреевна была в душе эстетиком, и Лиза пленила ее сразу.

— Не откажетесь выпить чайку? — ласково, с какой-то покровительственной ноткой спросила она. — Живо самовар вздую в сенях…

— Ах, с большой радостью! — Лизе не хотелось обидеть отказом первого товарища в ее новой жизни.

Пока хозяйка хлопотала, Лиза взяла на руки девочку. Малютка в немом благоговении перебирала цепочку барыни.

— Своих-то у вас нет? — спросила Фекла Андреевна, разрезая лимон. Лиза покраснела и качнула головой.