Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея

Речка мирно шумела, перекатывая по каменистому руслу мелкие голыши. Олга присела на тропке, внимательно вглядываясь в следы. Отлично! Кабанчик, к тому же однолетка. Глупый, но резвый. Надо будет осторожней с ним. Стоило пустить духа и выследить дичь при его помощи. Змея расслабилась, прикрыв глаза, на миг “растворилась”, привыкая к иному сознанию, и взлетела над осиной, услужливо подпиравшей спину. Бросив беглый взгляд на одиноко стоящую внизу фигурку девушки в шерстяной рубахе до колен, задумчиво теребящую пряжку широкого ремня, дух потянулся было вдоль мерцающего на тропе следа, но резко развернулся и, мгновение спустя, Олга, с треском продираясь сквозь цепучий кустарник, мчалась совсем в другую сторону, туда, где, забравшись под развесистую еловую лапу, умирал человек.

Эта был мужчина, лет двадцати пяти, с густыми, отливающими медовой желтизной, кудрявыми волосами, забитыми землею и опавшей хвоей. Олга, аккуратно отведя ветвь, склонилась над ним, прислушиваясь к хриплому дыханию, что с бульканьем тяжело рвалось из разбитых губ вместе с кровью. Он лежал, свернувшись калачиком, как младенец в утробе, и хрусткий ледок прихватил разорванную сорочку, вморозив в набрякшую кровью землю. Змея напрягла зрение. Множество мелких ран пульсирующими пятнами покрывали тело. Казалось, кто-то пытался убить его граблями… с очень острыми лезвиями. Порвали воина – а это был именно воин – изрядно, хоть и неглубоко. Но, так или иначе, от больших потерь крови ему грозила скорая смерть.

Олга, присев рядом, провела ладонью по бледной щеке. Совсем холодный. Интересно, сколько он здесь лежит? Человек разлепил опухшие веки и, покосившись на нее мутным взглядом, промычал что-то неразборчивое, и изо рта, густо лопаясь, пошли кровавые пузыри. Ага, похоже, его еще и поколотили! Все легкие отшибли… А глаза-то у него совсем голубые… красивые!

Олга задумчиво почесала кончик носа, оглядываясь вокруг. Потом стянула фуфайку, затем тонкую льняную сорочку. Белое полотно пошло на бинты. Змея присела рядом с мужчиной и, аккуратно развернув и перевязав окоченевшее и оттого непослушное тело, повела над ним рукою, тихонько приговаривая, чтобы успокоить.

– Послушай меня, воин. Я тебе помогу. Только ты, будь другом, потерпи и погоди помирать, договорились?

Зеленый дымок обволакивал раны. Мужчина измученно глядел ей в лицо. Губы его неуклюже шевелились, как два тяжелых жернова.

– Залатаю тебя, будешь, как новенький. Еще повоюешь. Ты, главное, не кричи и не дергайся сильно. Понял?

Олга засунула ему в зубы палку, чтобы ненароком не прикусил язык, глубоко вдохнула холодный прелый воздух и послала короткий силовой импульс.

Если честно, то она действовала на свой страх и риск, не до конца уверенная в результате. В слабом организме нормального человека любое ускорение процессов может повлечь за собой сильнейший болевой шок, и то – в лучшем случае. В худшем – смерть. Живое сердце не вынесет бешеного ритма. А если быть еще честнее, то все вышеизложенное – ничего более, нежели голая теория. Олга не могла проверить свои лекарские способности по известным причинам: не на ком было. Поэтому она не стала рисковать. Достаточно было запереть кровотечение хотя бы ненадолго, иначе до дома его не дотащить.

Сила, пропущенная через ладонь, отозвалась покалыванием в кончиках пальцев. Человек вздрогнул всем телом, изогнулся, выкатив налившиеся кровью глаза, и захрипел, загребая руками комья слежавшейся хвои. Агония длилась мгновение, после чего хрип перешел в долгий протяжный стон. Мужчина обмяк, разжав кулаки. Олга с трудом вынула из крепко стиснутой челюсти расщепленный до сердцевины сучок, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, иначе несчастный остался бы без зубов. Человек всхлипнул, пряча глаза. Олга увидела две мокрые бороздки, отчетливо расчертившие грязное лицо, и отвернулась, не желая быть непрошенным свидетелем чужой слабости. Посидев некоторое время, Олга обратилась к мужчине, поднося ему флягу.

– Лучше?

Тот утвердительно кивнул, с трудом глотая воду.

– Ну и хорошо, – Змея сняла с пояса веревку, приговаривая ласково, будто перед ней был зареванный несмышленыш, а не бородатый воин, – прокатимся чуть-чуть… ты ведь не против? Вот и молодец, добрый молодец. Я тебе руки свяжу, чтоб не разжал, если вдруг силы подведут.

Она примерилась, раздумывая, как поудобнее ухватиться и вскинуть его себе на спину, принимая во внимание, что мужик он был рослый, и в плечах, что две Олги, да и весом столько же. Человек, видимо, понял, что у нежданной спасительницы на уме, и отнесся к идее весьма недоверчиво, но мешать не стал. Да и не мог. Откуда ему было знать, что для йока он не тяжелее мешка с соломой.