Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

— Взгляните на меня, Карлос. Вы видите, как бледны мои щеки, как тусклы глаза и как слабо тело. Мучительные бессонные ночи вот уже долгое время подрывают мои силы. Я чахну и уже вижу перед собой отверстую могилу. Выслушайте же мою тайну. Некий дух не позволяет мне ни минуты сна.

— Дух? Вы сказали «дух», сеньора!

— Отлетевший дух моего супруга.

— Боже милосердный! Это Амануэль!

— Мне послышалось... Вы что-то сказали, Карлос?

— Я сказал: что за игра воображения!

— Нет, я слышала нечто совсем другое — прозвучало какое-то странное имя.

— Это ветер шуршит листвой. Продолжайте же, сеньора.

— В последнее время я стала такой пугливой. Тихие, таинственные природные шорохи ужасают меня. Я боюсь легчайшего движения поблизости — все порождает во мне муку, ко всему утратила я вкус. Я расскажу вам коротко свою историю. Моя семья вам уже известна. Пять лет назад я вышла замуж за одного мужчину, которого избрало мое сердце. Это был лучший, достойнейший человек, такой же, как и я, мечтатель. Любя сельскую жизнь и приволье, он уговорил меня жить в его поместье. Недостаток определенных занятий и увеселений, уединенное расположение замка, отчасти также наша чувствительность привели к тому, что в первый же год мы сделались печальны, мысли наши возвысились, и воображение наше черпало из этого источника. В некий злополучный час, предаваясь мечтам, мы поклялись друг другу, что даже в случае смерти одного из нас наши встречи будут продолжаться. Вскоре я утратила его, и с тех пор он посещает меня постоянно каждую ночь.

— Сеньора, я поражен тем, что вы мне только что рассказали. Но возможно, присутствовал некто третий, когда вы обменивались клятвенными обещаниями?

— Кто мог быть при этом? Мы находились здесь, в замке, совсем одни. Никто не посещал нас. Мой муж нанял того молодого человека, с кем вы познакомились в первый день вашего приезда, для управления поместьем. Здесь не было ни одного близкого нам человека, кроме него, да и он был тогда четыре недели как в отъезде.

— Чудеса! Каждую ночь, говорите вы?

— Каждую ночь, за немногими исключениями.

— И что же он говорит вам при посещении?

— Он пребывает безмолвным, садится только в изножье моей кровати.

— Вы никогда не пытались к нему прикоснуться?

— Никогда, я на это не отваживалась.

— Приняли ли вы все меры к тому, дабы убедиться, что вас не обманывают?

— Да, сеньор. Моя комната заперта, и нет никакой тайной двери, чтобы проникнуть в нее.

— Тогда это еще удивительней, чем я полагал. Послушайте, сеньора, я обладаю силой и отвагой. Вы мне однажды доверились. Позвольте расследовать это дело!

— Нет, Карлос. Вы мне сделались так дороги, что я не хочу подвергать вашу жизнь опасности.

— За свою жизнь я ни в малейшей степени не опасаюсь, но вот за вашу — весьма и весьма, сеньора. Я смел и силен — не каждый может со мной сравниться. На всякий случай я приду вооруженным. Давайте же подготовимся как можно более тщательно.

— Нет, лучше откажитесь от своего намерения. Вы стали моим лучшим, ближайшим, единственным в мире другом. Я стану еще более несчастной, если вы с безумной отвагой похитите у меня единственное сокровище, которое только может быть мне дорого. Часы моей жизни сочтены, позвольте же мне провести их в неком подобии покоя, не сокращайте их.

Так спорили мы еще некоторое время, побуждаемые к тому дружеской любовью, и только при помощи искуснейших уловок удалось мне ее уговорить. Мы условились, что в полночь она впустит меня в свою комнату, в полном безмолвии, и что объясняться мы будем лишь кивками и жестами. Я занялся приготовлениями, чтобы в случае нападения обеспечить себе полную безопасность. Надежный панцирь, с которым я никогда не расставался, испытанный кинжал, моя сила и ловкость, мужество и хладнокровие, обретенные посреди превратностей изменчивой судьбы, были отнюдь не лишним вооружением в дерзком приключении подобного рода. При любых, даже самых крайних, неожиданностях мне не следовало теряться. С нетерпением дожидался я наступления ночи.

Наконец ночь наступила. Мы ужинали, как всегда, вместе, стараясь казаться беззаботными, но все же чувствовалась некоторая напряженность. Мы принуждали себя быть остроумными и веселыми, чтобы подавить чувство тревожного ожидания и страха или, по крайней мере, скрыть их наиболее естественным образом. Наконец мы и вовсе отвлеклись в некотором самозабвенье.

Расстались мы в обычное время, шутя и смеясь. Каждый из нас вернулся в свою комнату. Я запер дверь самым тщательным образом, погасил свет и улегся в постель. Я пролежал некоторое время, довольно громко смеясь, затем задернул полог кровати и принялся храпеть. Ночь выдалась лунная, но, к счастью, разыгралась непогода, низкие облака быстро неслись по небу, и потому невозможно было увидеть, что я делаю в своей комнате.

Часы в замке пробили полдвенадцатого, когда я тихо выбрался из постели. Это время назначила мне она для встречи. Я вооружился, обернулся простыней, как можно тише отодвинул дверную задвижку и выскользнул из комнаты.