Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

Идуэлла. Вы так думаете, Розамунда? Поверьте, в сердце женщины чувство любви невольно соединено с желанием вечного союза. Вы знаете нежность вашего дядюшки к вам, но знаете также, что он должен повиноваться правилам политики и этикета. Питать даже малейшую надежду на союз с Флодоардо означало бы с вашей стороны уже обидеть дожа.

Розамунда. Знаю, Идуэлла, но повторяю — я чувствую одну только дружбу к Флодоардо, а не любовь, он ведь достоин моей дружбы!

Идуэлла. Остерегайтесь, Розамунда! Вы не знаете, как часто под личиной дружбы любовь покоряет те сердца, какие сама по себе покорить не смогла бы. Бойтесь ее коварства, помните, чем вы обязаны вашему дядюшке, и пожертвуйте ради вашего положения этой еще не окрепшей склонностью, бороться с которой вы окажетесь потом не в силах.

Розамунда. Изволь, милая Идуэлла, я обещаю тебе: Флодоардо будет изгнан из моей памяти. Пожертвовать им для меня легче легкого. Я ненавижу все, что противно моему долгу перед дядюшкой!

Идуэлла (улыбаясь). Хватит ли вам твердости?

Розамунда. Мои поступки тебе докажут. Да я терпеть не могу Флодоардо! Как бы мне хотелось, чтоб он уехал из Венеции!

Идуэлла. Как это — терпеть не можете?

Розамунда (потупив глаза). Ну, не в полном смысле слова. Я не желаю ему зла — ведь он мне ничего плохого не сделал.

Идуэлла. Мы еще поговорим об этом. Пока же должна вас оставить. Прощайте! Не изменяйте вашему благоразумию!

Идуэлла ушла, а красавица осталась в тревоге и задумчивости. Она строила планы — сердце ниспровергало их. Часто она оглядывалась и робела признаться себе, кого не находят ее глаза.

Солнце еще не село, и жара заставила девушку искать прохлады. Она направилась к источнику, над украшением которого потрудились природа и искусство. Рядом была дерновая скамья. Жасмин расточал в воздухе свое благоухание. Когда Розамунда подошла к источнику, румянец вдруг вспыхнул на ее лице: сквозь ветви она увидела Флодоардо, который сидел на скамье и внимательно читал пергаментный свиток.

Розамунда не знала, что делать — уйти или остаться. Но Флодоардо быстро разрешил ее сомнения, взяв почтительно за руку и подведя к скамье. Теперь уже было не убежать, не показав себя неучтивой. Флодоардо держал ее руку. Неужели отнять! Неужели явить такое бессердечие и лишить Флодоардо счастья, которым светится его лицо!

— Какой прекрасный вечер! — сказал он, желая прервать молчание. — Вы хорошо сделали, что вышли прогуляться.

— Это правда, — отвечала Розамунда. — Но я помешала вам читать.

— Совсем нет, — возразил Флодоардо.

На этих словах беседа их прервалась. Напрасно он озирался, ища повод продолжить разговор. Ни единая счастливая мысль не приходила в голову. В молчании прошло еще несколько минут.

— Какой прекрасный цветок! — воскликнула вдруг Розамунда, сорвав фиалку.

— Он чрезвычайно хорош, — сказал Флодоардо, досадуя, что не в состоянии ничего прибавить к такому краткому ответу.

— Как он красив! — продолжала девушка. — Розовый и голубой цвета вместе. Какая кисть изобразит это сочетание!

— Розовый и голубой! Первый — символ любви, второй — счастья. Ах, Розамунда! Каждый позавидовал бы уделу того, кому вы подарили бы этот цветок! Взаимная любовь всегда приносит счастье.

— Вы слишком дорого цените такую безделицу.

— Как бы мне хотелось узнать, кому Розамунда вручит когда-нибудь фиалку! Но я позабыл, что не имею права желать этого. Простите мою дерзость, сударыня!

Флодоардо умолк. Розамунда не говорила ни слова, но волнение их сердец совсем не вязалось с тишиной, царившей вокруг. Их уста строго хранили сокровенное. Флодоардо не сказал: «Розамунда, отдай мне этот цветок и с ним свое сердце!» Розамунда не сказала: «Только тебе, Флодоардо, отдам я его!» Но взоры их откровенно выражали то, чего молодые люди сами еще не знали.

Кротость и блаженство явила улыбка Розамунды, когда глаза ее встретились с глазами ее тайного избранника. Флодоардо не сразу понял, что значит эта улыбка. Страх и надежда разрывали его душу. Наконец он догадался — и сердце его забилось сильнее, глаза заблестели.

Розамунда вся дрожала. Она чувствовала то же, что и Флодоардо, и краска стыдливости заливала ее лицо.

— Розамунда! — взмолился он, упав на колени. — Розамунда! Отдай мне эту фиалку!

Розамунда по-прежнему сжимала цветок в руке.

— Отдай ее мне! Скажи, что ты за нее требуешь? Чинов, богатства, трона? Я на все готов: либо получу ее из рук твоих, либо погибну!

Розамунда бросила взор на умоляющего Флодоардо и тотчас потупилась, боясь встретиться с ним взглядом.

— От этого цветка зависят моя жизнь, мое благополучие, моя слава. Он для меня дороже всех сокровищ света. Я готов сделать все, чтобы получить его.

Фиалка уже выпадала из рук Розамунды.

— Неужели мольбы Флодоардо не тронут твоего сердца?

Эти слова напомнили девушке благоразумные советы Идуэллы.

«Что ж это я! — сказала она себе. — Я чуть не позабыла свои намерения. Уходи, Розамунда, уходи! Или остерегайся своей слабости!»

Она изорвала цветок и отбросила в сторону.