Духовка Сильвии Плат

– Но знаешь, в кое-что нужно верить всегда, – сказала я и, не дожидаясь его вопроса, продолжила: – В себя. В себя нужно верить всегда. Правда, с этим сложнее. Гораздо проще верить в недосягаемое нечто на небе, чем в человека, слабости которого знаешь наперед, которого можно увидеть с грязными волосами и синяками под глазами. Ведь в итоге можно очень сильно разочароваться, но попробовать точно стоит.

Снова пауза. Он молчал, но я знала, что он услышал всё, сказанное мною.

– Ладно, не буду тебе мешать, – я привстала, но он тут же поднял голову, посмотрев на меня почти умоляюще.

– Не уходи. Можешь посидеть со мной немного?

– Конечно. Сколько захочешь.

– Мне обязательно говорить?

– Нет, если не хочешь, то нет.

Май

62

Флоренс Вёрстайл

– Можно мне… – я помедлила. Мне почему-то стало стыдно об этом просить. – Можно мне зайти в его комнату?

Миссис Арго устало и печально, но с пониманием посмотрела на меня, а после молча кивнула. С похорон Сида Арго прошло почти две недели.

Без лишних слов и приглашений я поднялась в твою комнату, куда смогла попасть всего пару раз осенью, хотя казалось, что это произошло только вчера. Я почти прокралась в комнату и тихо прикрыла за собой дверь.

В спальне было темно и пусто. Пусто без тебя. Единственным источником света стали солнечные лучи, чуть пробивавшиеся сквозь приоткрытые жалюзи. Я подошла к столу, медленно окинув его взглядом, тихо провела по обложкам книг и тетрадей, словно они часть тебя, словно, упади они на пол, я потревожила бы твою бессмертную душу.

Твой дневник, потрёпанный красный блокнот, я нашла практически сразу под новеньким сборником произведений Шекспира. Конечно же, я сразу узнала этот блокнот по красной обложке. Я видела его в день нашего знакомства. Мне сразу же вспомнилась наша первая встреча. Вспомнилось, как я опоздала на первый урок по химии в новой школе и как ты странно пялился на меня, когда я ввалилась в кабинет. Однако уже тогда я заметила, что ты был единственным, кто смотрел на меня с благоговейным трепетом, в отличие от остальных, которые либо глазели с неприкрытым любопытством, либо вообще не замечали.

Я взяла блокнот, продолжая осматривать стол. Не найдя там ничего интересного, кроме парочки рисунков и книг, я открыла дневник. Обращение на первой странице не ввело меня в ступор, так как я читала его. В тот момент ты заполнил всего пару листов. Конечно же, я знала, что это дневник, что это личное, не предназначавшееся для чужих глаз. Я захлопнула блокнот и прижала его к груди, словно ценную реликвию, которой я могу только любоваться.

Я опасливо осмотрелась по сторонам, будто собиралась совершить страшное преступление. Но никто не собирался меня наказывать за это, потому что в этой чертовой комнате не осталось никого, кто бы мог защитить твои тайны.

Чистоту комнаты я отметила только через некоторое время. Мне кажется, я могла видеть, как ты всё это делал. Как аккуратно заправлял кровать. Расставлял по полкам книги. Развешивал немногочисленную одежду в шкафу. Думаю, комнату специально оставили в таком состоянии, чтобы не стереть и следа твоего присутствия. И даже зеркало, в которое ты так не любил смотреть, как и прежде, стояло лицом к стене. И казалось, что, сядь я на кресло или кровать, я бы тут же испортила местную идиллию, созданную когда-то тобой. Поэтому я тихо опустилась на колени, прямо на пол и снова с опаской открыла твой блокнот. Пропустив первые две страницы, которые уже видела, я начала читать. Сначала читала медленно, вникая в каждое слово, стараясь не пропустить ни одной детали. После, когда речь пошла лишь обо мне, я начала читать быстрее. Я читала, глотая слёзы, ненавидя тебя за то, что ты никогда не говорил мне того, о чём писал, и себя за то, что никогда не говорила того, о чём думала.

– Я ненавижу тебя.

В тишине дома мой голос звучал ещё более обречённо, словно то, что я говорила, было правдой. Хотя, возможно, это и было правдой. Ведь я действительно ненавидела тебя, ненавидела всей душой за то, что ты ушёл.

Прочитав треть, я поняла, что если продолжу, то не смогу остановить поток внезапно нахлынувших слёз и воспоминаний. А я не могла позволить хоть кому-то видеть себя разбитой. Я не хотела, чтобы миссис Арго видела меня разбитой. Она этого не заслужила. Она потеряла сына и могла держаться достойно. Так почему не должна была я? Засунув блокнот в сумку, я встала с пола и инстинктивно отряхнула колени, хотя не испачкалась.