Духовка Сильвии Плат

Впервые у дома Милитантов я оказалась не совсем с личным визитом, скорее с деловым: мне нужно было забрать у Синтии платье Офелии. Я заявилась в дом без предварительного звонка. В конце концов, это не заняло бы более минуты.

Пройдя через уютный дворик по мощёной тропинке, я поднялась на крыльцо и постучала в дверь огромным кольцом, закреплённым на ней. Открыли не сразу. Я начала было волноваться, но тут дверь медленно поползла в сторону дома. За ней виднелись тёмная голова и круглый глаз. Я сразу поняла, что это Том, брат Синтии. Насколько я знала, он был ровесником Пита, однако никак не выглядел на десять лет, скорее на тринадцать, если не больше. А всё из-за довольно высокого роста для мальчика его возраста, серьёзного тона голоса и не по-детски мудрого взгляда. Чисто внешне он совсем не походил ни на Синтию, ни на мистера Милитанта. Лицо Тома обрамляли каштановые волосы, из-под рваной не слишком густой чёлки глядели на всех одинаково мудрые тёмно-серые глаза с чуть опущенными веками почти без ресниц. Казалось, лет через двадцать в нём не изменится ничего, кроме роста.

– Привет. А Синтия дома? – мне хотелось поскорее покончить с этим.

– Да, но она не принимает гостей.

– Я не гость, – буркнула я, почти вламываясь в дом. Он не смог меня не впустить. – Я играю вместо неё в пьесе, и мне нужно забрать платье.

Он покосился наверх, ответив:

– Я скажу ей, – и ушёл на второй этаж, поднявшись по полукруглой лестнице.

Их дом совсем не походил на наш с привычной планировкой. Потолок в прихожей возвышался далеко над головой. Под потолком висела огромная шикарная люстра. Такие обычно показывают в исторических и художественных фильмах, в залах, где проходят королевские балы. Широкая полукруглая лестница казалась гораздо выше, чем у нас дома. Наверху перила постепенно переходили из лестницы в пол, делая коридор на втором этаже похожим на удлиненный балкон. Благодаря стенам в светлых тонах комната становилась ещё больше. Справа находилась дверь в кухню, слева – в гостиную. Я мысленно отметила масштаб дома, а также поразилась почти что до скрипа начищенным поверхностям пола и всей видимой мебели.

Том спустился через минуту с белым платьем в руках, которое ему было неудобно нести из-за длины в пол. Он молча передал его мне. Прозрачный блестящий чехол неприятно поскрипывал.

– А Синтия не спустится? – не то чтобы я слишком хотела её видеть, однако такое поведение казалось мне довольно странным. Неужели она так серьёзно заболела?

– Нет. Врач посоветовал ей придерживаться постельного режима.

Я непонятно кивнула, взглянув на платье с вышивкой на груди.

– Красивое.

– Она сама его сшила, как и некоторые другие костюмы для пьесы, – сказал Том спокойно.

– Видимо, твоя сестра очень талантлива, – я действительно так думала, ведь видела другие костюмы, они были так же хороши. – Что ж, пусть выздоравливает, – только и смогла выдавить я и неловко направилась к двери.

Вернувшись домой, я села за уроки, а потом дочитала «Унесённые ветром». Меня всегда поразительно злила и в то же время восхищала Скарлетт О’Хара.

Когда все легли спать, я повторила свои реплики перед зеркалом. После решила примерить платье, чтобы в случае чего осталось время его перешить. Из чехла выпала вчетверо сложенная записка, содержащая лишь два слова: «Спаси нас».

25

В ночь перед пьесой мне приснился кошмар, от которого я проснулась в холодном поту посреди ночи. Встав с кровати, я с колотящимся сердцем бродила по комнате, не в силах найти себе места. Мне снился дом Милитантов в его необъяснимо гнетущей, несмотря на светлые стены, атмосфере. Я видела люстру, висевшую в прихожей под потолком, на которой затянули петлю, и высокую полукруглую лестницу в каплях крови. Поднявшись вверх по лестнице, я почувствовала, как кто-то намного крупнее меня с силой схватил моё плечо и потянул вниз, от чего я и проснулась.

Я ничего не ответила на записку с просьбой о помощи. Я вообще не знала, как поступить в этой ситуации, нужно ли на неё реагировать, а если и нужно, то что делать и кому можно доверить эту тайну.

На время пьесы я попыталась забыть об этом случае…

– Меня сейчас стошнит, – прошептал ты так, чтобы услышала только я, когда мы стояли за кулисами.

Я аккуратно выглянула из-за занавеса: зал переполнялся родителями и другими школьниками.

– Не говори ерунды, мы уже тысячу раз всё отрепетировали, – ответила я строго, вернувшись на прежнее место. Я почти привыкла к своему длинному платью, но всё ещё боялась где-нибудь зацепиться и порвать тончайшую ткань юбки.

В последние дни ты был сам не свой из-за волнения. Я не знала, как тебя успокоить, поэтому старалась пресекать подобные жалобы на корню.

На сцене появился призрак отца Гамлета, которого впервые увидели Горацио, Марцелл и Бернардо. Меня неожиданно захватило происходящее на сцене. И я даже поймала себя на мысли, что с радостью оказалась бы в зрительном зале.

– Флоренс…

– Тсс… – шикнула я в ответ.

Ты притих на какое-то время, но позже опять взялся за прежнее.

– Ты знаешь, о чём я подумал, как только Прикли предложил мне участвовать в пьесе?