Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

* * *

Как хорошо было возвратиться в офис в понедельник. Не зря говорят, что работа – лучшее убежище, отлично можно спрятаться за срочными заказами и платежами, текущими делами, переговорами, планерками, летучками и выездами на место.

– Паша, ты заказал мебель для «ГосТИНцев»?

– Как договаривались, Евдокия Романовна.

– А почему контракта до сих пор нет?

– Ой, они прислали, это я забыла вам перенаправить, простите, пожалуйста.

– Оля, у них срок изготовления и доставки считается от дня предоплаты, а мы еще документы не согласовали, ну как так можно? Срочно текст мне на стол. Так, что с ландшафтами?

– Ну, я тут накидал примерно…

– Примерно? Или точно? Что хочет клиент?

– Он сам не знает, чего хочет.

– А как у него дела с аллергией?

– У кого?!

– У клиента. Аллергия на цветение есть? А то мы насажаем на свое усмотрение.

– Я это… не знаю.

– Ну так узнай!

Номер Тихого Дуня набрала ближе к обеду, когда поняла, что готова услышать низкий бархатный голос.

– Добрый день, Дуня. Как ваше здоровье?

– Здравствуйте, Тихон Аристархович, уже лучше, спасибо. Вы звонили. Извините, я… действительно неважно себя чувствовала.

Она не знала, поверит он или нет. Хотелось, чтобы поверил. Рука сама потянулась к карандашу и на развороте ежедневника нарисовала рожицу.

– Не нужно извинений, все мы люди, у всех бывают проблемы и недомогания. Собственно, поэтому я и звонил вам в субботу. По просьбе нашего с вами общего… друга Тобольцева. Очень уж он переживал, чтобы с вами было все в порядке после… взлома квартиры. Я тоже, кстати. Просто не посчитал правильным обсуждать это с человеком, который взял трубку вашего телефона. После взлома не было никаких тревожных сигналов, Дуня? Звонков, каких-то подозрительных людей, событий?

У рожицы появилось два приличных уха, челка, веснушки и кепка. Дуня старательно выводила детали рисунка. Человек, который взял трубку… Тобольцев переживал… очень… не посчитал правильным обсуждать… зашифрованная телефонограмма получается, а не разговор заказчика и исполнителя. Дуня молчала. Надо было еще кепку раскрасить. Тихий терпеливо ждал.

– Больше ничего не было, Тихон Аристархович. Я… пока в квартиру не возвращалась, но там новый замок. А по телефону никто не звонил, никаких тревожных сигналов. Я очень хочу верить, что все… позади.

– Верить – это хорошо, но мы будем работать над этой проблемой. А вы берегите себя, Дуня. И… хотите совет?

По спине побежал легкий холодок. Почему-то показалось, что он все знает и совет не будет связан ни со взломанной квартирой, ни с витражом. Дуня рисовала футболку и не хотела ничего принимать, но ответила согласно правилам хорошего воспитания:

– Я вас слушаю, Тихон Аристархович.

– А лучше не надо слушать. Я не самый хороший советчик в этих вопросах. К тому же очень предвзятый. Просто берегите себя.

Рука замерла. Он сказал ровно столько, сколько сказал. Знает и не будет вмешиваться.

– Я постараюсь. И… спасибо.

За невмешательство и за «необсуждение с человеком, который взял трубку телефона».

– Пожалуйста.

Из футболки показались руки. В руках – футбольный мяч. Тихий снова терпеливо ждал.

– До свидания, Тихон Аристархович.

– До встречи, Дуня.

Отбой. Лист с рисунком вырывается из ежедневника, мнется и летит в корзину для мусора.

Значит, Тихий звонил по просьбе Тобольцева. Зачем? Разве они не выяснили все там, в квартире? К чему тогда эта забота и расспросы про полицию и дверь? Все сказано. Или не все?

Дуня вспомнила, что было еще сообщение, которое она не успела прочитать. И не будет. Конечно, не будет. У нее дел много, и внутренний дворик для дочки политика не закончен, как раз самое время заняться. И знать она ничего про этого автостопщика не хочет.

«Извини за венеролога. Не хотел обидеть. Не подумал. Извини. Пожалуйста».

Неудачно взмахнула рукой и перевернула стаканчик с карандашами. Черт! Пришлось вставать и собирать с пола. В глазах предательски защипало.

Извини.

Не подумал.

Не хотел обидеть.

Пожалуйста.

Извини. Пожалуйста.

Не подумал.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Извини…

* * *

– Иван Иванович, вас тут спрашивают.

Тобольцев вздохнул. Он перестал дергаться от этой фразы, но меньше раздражать она не стала. Рох взяла помощницу, смешную круглолицую девочку с каким-то азиатскими корнями в гороскопе и вполне славянским, но не женским именем Миша. И она упорно величала Ивана исключительно по батюшке. Точнее, по дедушке, но Миша этого не знала.

Спрашивающей оказалась ухоженная и бойкая леди за сорок, которая хотела сделать мужу подарок на годовщину свадьбы в виде тематической фотосессии себя, любимой.

– Дорого у вас, Иван Иванович.

Иван едва смог подавить гримасу, в полной мере отражающую его отношение к подобного рода репликам. Он не любил торговаться. И не умел. Не нравится – уходи. Вслух говорить не стал, лишь пожал плечами.

– Может быть, я могла бы оказать вам взамен услугу… Иван?