Dum spiro, spero (СИ)

- Я не могу смотреть на нее. На то, как она лежит… в гробу, - с трудом выдавливает она, ее глаза снова становятся влажными.

- Китнисс, перестань корить себя, - негромко произношу я, но тут же жалею об этом: фраза вызывает у девушки непредвиденный приступ гнева.

- Я не могу, Пит! Потому что я в этом виновата! Если бы не я, она бы не умерла, - пронзительно кричит она, но последнее слово произносит с трудом.

- Китнисс, ты спасла ей жизнь, - осторожно произношу я. - Если бы не ты, она бы умерла прямо на планолете!

- Я могла остаться с ней, Пит. Дать ей свою кровь. У нас с ней одинаковая группа, - успокаиваясь, резко обрывает она меня.

- Мы закрыли эту тему, - спешу успокоить ее я. По моим рукам пробегают мурашки.

- Я, и правда, не знаю, что мне делать, - она качает головой, закрывая лицо руками. - Я знаю, что должна быть там, потому что она была моей подругой, но осознавать, что все, к чему я только притрагиваюсь, рушится на глазах - выше моих сил. Кто-то умирает из-за меня, и это нормально, ведь мы на войне. Но при этом понимать, что я сижу под землей, в относительной безопасности устраивая свою жизнь, пока кто-то погибает во имя революции, символом которой и являюсь… Тебе не кажется, что я веду себя эгоистично, Пит?

Я качаю головой, с напряжением наблюдая, как она едва заметно подергивает плечами, снова заходясь в слезах.

- Ты не права, - я осторожно прикасаюсь к ее рукам, будто бы она птичка и сейчас улетит, - ты измождаешь себя тренировками, загоняешь в дурацкие рамки, которые, мне кажется, ставят тебя в условия совершенно не реальные, чтобы что-то кому-то доказать. Ты еле ходишь, постоянно на нервах, но, ломая себя, ты не поможешь революции. И ты знаешь, что что бы они не не говорили, я всегда буду на твоей стороне, ты меня слышишь?

- Я знаю это. Но ты совсем не объективен, - она снова отворачивается, растеряно крутя в руках расческу. - Для людей, которые любят нас, мы всегда являемся идеальными, что бы не делали и что бы не говорили.

Я молчу некоторое время, обдумывая ответ.

- Может быть, ты и права, Китнисс, - я беру ее за плечи, она смотрит мне в глаза. - Возможно, я, действительно, не объективен. Возможно, мое отношение к тебе действительно влияет на что-то. Но разве сейчас это важно?

- Нет, - она качает головой. - Как бы то ни было, я должна пойти на похороны Мадж. Я должна простится с ней.

========== Глава 33. ==========

Новый день не встречает меня ничем хорошим. Едва я раскрываю глаза с утра, в голове проносится единственная мысль: сегодня.

Я лежу, уперев взгляд в надлом на белой извести. Странно. Раньше все здесь казалось идеальным.

Я просто не понимаю, что чувствую прямо сейчас. Говорят, что смерть родных и друзей – всегда непреодолимое горе, края которому не видно, потому что его просто не существует. А у меня внутри воет ветер, как в пустой бочке. Потому что я не чувствую ничего. Абсолютно ничего.

Кажется, все вокруг оглохли и ослепли. Ходили, натыкаясь друг на друга, как слепые маленькие котята, так до конца и не осознав, что произошло. Мне не больно: внутри пустота. Оглушающее, уничтожающее чувство, нагоняющее только страх.

Так странно, что цвет похорон – черный. Я еще в раннем детстве навсегда решил для себя, что это белый. Белая пустота, с кристальной чистотой вакуума. Белый цвет сейчас везде: в коридорах, в кабинетах, у меня в сердце, Нет, не только у меня - у всех, кто действительно знал Мадж. Все слова, которые мы пытались высказать в последние дни, все мысли - все слилось в одну большую яму, и не разобрать ничего. Все стало простым бредом.

Страшнее в этом дне похорон даже не само прощание с Мадж, нет. Я медленно переворачиваюсь на бок, и в упор смотрю на бледное лицо Китнисс. До дрожи в коленях страшно от понимания, что мы все кончим именно так. Белыми похоронами и эмоциональной слепотой друзей, душащим молчанием и бессмысленными слезами. Будет слишком поздно что-то менять. Я содрогаюсь даже от мысли о том, что мы потеряем еще кого-то, хотя это и глупо, ведь вокруг нас война. Люди умирают, умирали и будут умирать каждый день. Это нормально, но рассудок отказывается это понимать. Моя пустота сжимается и становится еще белее. Нет, даже Игры не сделали меня настолько сильным, чтобы не бояться неизбежности потерь и смертей тех, кто дорог.

Черт подери, какое же все вокруг пустое! Неосмысленные взгляды, эмоциональный вакуум, душащие слова, и что еще хуже – убивающее молчание. Последние три дня мы молчим везде: в столовой, на тренировках, в Штабе. Будто бы если мы не будем говорить неделями, то это что-то изменит.

Будто бы Мадж вернулась, если бы мы просто молчали.

Китнисс рядом со мной шевелится и приоткрывает сонные глаза. Встречаясь взглядом со мной, она приподнимается, но молчит. В голове крутятся тысячи мыслей и вариантов того, что я мог бы ей сказать, но я не произношу ни слова. Сейчас они просто лишние.