Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

– Я провел в этих местах много лет и внимательно наблюдал за здешними народами. Они и вправду полудикие. Отстают от нас на пятьсот, а может, и на тысячу лет. Но зато сколько в них страсти, и как плодовиты их женщины: умирают в тридцать лет, но всякая успевает родить не меньше десятерых. То ли дело – изнеженные римские матроны. Они не хотят или не могут родить больше двоих-троих; их богатым мужьям до детей тоже дела нет: куда интереснее игры гладиаторов, хмельные пиры, стройные мальчики и другие того же рода удовольствия. Половина полей Италии даже не засеяны, а у этих германцев и расчищенная от леса поляна на вес золота. Год за годом мы жестоко убиваем их тысячами, а их становится все больше. Рано или поздно, и это не зависит от добродетели будущих императоров, наша империя не выдержит их мощного натиска с севера. В этом, как ни противься – сама логика природы вещей.

– Но ведь Рим – это свет цивилизации, который должен указывать путь варварам.

– Посмотри на римлян со стороны. Мы все время пируем, предаемся похоти, нападаем на соседей, до упаду пьем прокисшую виноградную жижу, аплодируем убийствам людей на арене. Неужто в этом заключается цивилизация и добродетель? А может, наоборот, это путь в никуда?

– Император, я смотрю на вас, и вижу напротив себя почти собственного двойника. Но с одним различием: я бы не доверил империю сыну, если бы он был таким, как Коммод.

Я вздохнул. Марк Аврелий уделил мне много внимания. Конечно, я не мог его переубедить. На прощание он сказал:

– Я вижу в тебе положительную склонность к размышлениям и искренний интерес к философии. В любом римском городе все похоже: и площади, и амфитеатры. Так же и жизнь: с какой стороны на нее ни взгляни, всюду одни и те же правила. Что ни случается – все знакомо, как розы по весне или фрукты летом. Кто хорошо видит нынешнее, тот понимает прошлое и предвидит будущее. Философия на деле проста и хочет лишь того же, что и природа.

Затем написал несколько слов на пергаменте и протянул его мне на память. Я прочитал написанное, уже выйдя от философа на троне.

«Собственного гения храни в чистоте».

Почему-то мне было грустно, ведь я знал, что произойдет дальше.

Менее чем через месяц римляне одержат решающую победу в той войне, а вот Марку Аврелию суждено будет скончаться. По версии историков, смерть его наступила от чумы, которая снова вспыхнула в лагере; согласно художественным книгам и фильмам, его задушил или отравил Коммод, приехавший проведать отца на передовой, поскольку до него дошли слухи, что тот засомневался в наследнике. Как было на самом деле, мы, конечно, не узнаем. Когда «философа на троне» торжественно хоронили в Риме, все сенаторы и граждане сошлись на том, что Марк Аврелий не мог умереть (ведь боги даже в человеческом облике не умирают), а лишь вернулся домой, туда, откуда он когда-то к ним пришел.

Правление Коммода стало одним из самых несчастливых в истории Рима. Он ревниво старался во всем превзойти «отца», не имея и сотой части его интеллекта. Римляне терпели поражения на всех рубежах империи, провинции голодали и бунтовали. Коммод в это время развлекался в огромном гареме юных девочек и мальчиков, уничтожал цвет римской знати (которую подозревал в измене) и забавлялся победами в гладиаторских боях (физически он был силен, а рабы ему, конечно, поддавались). В итоге он погиб от руки гладиатора (то ли случайно, то ли в результате заговора). Следующим правителям Рима восстановить утраченное им так и не удалось. Именно с этого момента начался долгий, но неуклонный закат величайшей из мировых империй. Марк Аврелий остался в памяти людской как один из самых благородных, достойных и успешных императоров в истории. Но ошибка с наследником перечеркнула все его политические достижения.

Его дневник сохранился практически случайно. Позже он был издан в виде книги «Наедине с собой». Хотя размышления Марка Аврелия и не привнесли ничего революционного в науку и философию, они были вполне в русле учения Сенеки и известных ранее греческих стоиков, но именно этот труд позже был признан вершиной всей мировой стоической философии благодаря самым точным, кристально выверенным формулировкам, а также искренности и обаянию его автора.

Марк Аврелий не был христианином: напротив, при нем гонения на христиан в Риме шли полным ходом. Но будущие христианские философы не винили его за это и считали «скрытым христианином» благодаря его удивительной для жестокой римской эпохи доброте и человечности.

Его слова и мысли звучали свежо и современно все последующие две тысячи лет. Трактат Марка Аврелия был настольной книгой нескольких американских президентов.

Его взгляд на жизнь необыкновенно актуален и сегодня.

Глава 13 Вера и разум (Августин Блаженный)

Место: Гиппон, столица южной римской провинции Нумидии (современный Алжир)

Время: 430 год