Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

Леонардо раскрыл свою тетрадь, полистал, а затем, по моей просьбе, передал мне. Текст в длинных описаниях к рисункам был зашифрован довольно простым кодом – написан по-латински, но в обратную сторону перед зеркалом. Соответственно, чтобы прочитать его, нужно было всего лишь поднести его к зеркалу. Впрочем, ничего секретного в тексте не было. Гораздо интереснее были сами рисунки, выполненные очень детально, объемно, выпукло, совершенно мастерски. На некоторых страницах были подробнейшие схемы человеческих органов и мышц – подробный рисунок внутренностей умершей беременной женщины с плодом заставил меня поежиться. Леонардо занимался вскрытием тел, но скорее просто в описательных целях. Прорывов в медицине он не совершал, но наверняка почерпнул немало знаний об анатомии, полезных в ремесле художника. Меня же гораздо больше интересовали другие его чертежи. Наконец он задал мне вопрос:

– Считаешь, что знаешь механику? Что ж, попробуй угадать – для чего может служить данный механизм?

На рисунке был изображен примитивный, первый в истории двухколесный велосипед с рамой и крутящей передачей. Однако, у велосипеда не было педалей, а на его тяжелых деревянных колесах, которые к тому же не отличались идеально круглой формой, вряд ли вообще можно было далеко уехать. Но я ответил Леонардо, что это, по-видимому, устройство, на котором человек может ездить быстро и экономя силы.

На следующем чертеже был древний прообраз танка, хотя таковым его можно было назвать лишь при очень хорошо развитом воображении. Скорее он напоминал круглый деревянный сарайчик на двух колесах, из которого во все направления торчали дула аркебуз, и внутри которого могли в три погибели поместиться два-три невысоких человека. Я не удержался от некоторой иронии:

– А что будет приводить это удивительное устройство в движение?

– Люди изнутри будут идти, толкая эту движущуюся крепость вперед своими руками.

– А зачем аркебузы во все стороны? Стрелять-то нужно вперед, а не назад, по своим?

– На случай окружения. Тогда солдаты внутри смогут некоторое время отстреливаться.

– Мне кажется, далеко они эту крепость на своих двоих не утолкают. К тому же она деревянная, и врагам сжечь ее вместе со всеми находящимися внутри – проще простого.

Далее мы рассмотрели набросок парашюта. На рисунке человек, держась за некую конструкцию с натянутым сверху полотнищем, прыгает с высоты. Устройство казалось в общих деталях верным, однако, площадь купола парашюта была слишком мала, чтобы удержать человека в воздухе.

Еще спустя несколько страниц имелся рисунок подводной лодки. Она была похожа на деревянный полый огурец с торчащими из него веслами. Устройство явно было одноразовым – подводники внутри сооружения могли подкрасться к вражескому судну и повредить его, но любая трещина в корпусе «подлодки» мгновенно привела бы к ее затоплению, не оставив экипажу никаких шансов выжить.

Тем не менее, я выразил Леонардо восхищение, сказав, что его идеи крайне интересны. Он был польщен и показал мне еще один рисунок. Это было очень красивое изображение длинного моста через широкую реку на двух опорах. Он пояснил, что это его проект моста через Босфор в Константинополе, который он собирается предложить построить турецкому султану. Я спросил, из каких материалов он планирует его строить, на что мастер ответил – из закаленного железа, чугуна, дерева и камня. Что касается надежности, то он сделал своими руками точную миниатюрную модель моста, перекинув ее через ручей в своем поместье, и она до сих пор стоит там, выдержав и сильные порывы ветра, и дожди. Я постарался ответить так, чтобы не обидеть собеседника.

– Маэстро, это чудесный рисунок. Но, понимаете, нельзя судить о прочности конструкции, сделав ее мини-модель. Нужны математические расчеты. Дело в том, что с увеличением размеров масса растет не линейно, а квадратично или даже кубически. С имеющимися у вас материалами и строительными устройствами мост через пролив Босфора не простоял бы на своих опорах ни секунды.

Художник нахмурился. Из его обрывочных пояснений я понял, что он уже давно отправил письмо с предложением султану, но тот пока не ответил. Я сказал, что это было к счастью.

Наконец, мы перешли к главному, самому желанному инженерному проекту Леонардо. Он сказал, что с детства, сколько себя помнит, больше всего мечтал летать как птица. Объяснил, что сделал множество зарисовок птиц в полете, пытаясь понять, как работает их тело. После долгих размышлений он создал лучшую, самую совершенную летательную конструкцию, которую никто не изобретал до него.

Я взглянул на чертеж. На нем был изображен человек, который держался в воздухе на конструкции с движущимися огромными крыльями. Он приводил их в движение с помощью сложной системы рычагов своей мускульной силой. Лицо Леонардо сияло от гордости.