Думаю, как все закончить

Я решила, что должна двигаться. Нет смысла лежать, прячась за этой скамейкой. Я – мишень. Слишком заметна здесь. Это первое, что сказал бы мне Джейк, будь он со мной. Но его нет. У меня очень болит колено. Голова все еще раскалывается и кружится. Я почти забыла об этом. Боль никуда не делась. Джейк сказал бы мне, чтобы я перестала думать о боли.

Каждый думает, что никогда не попадет в подобную ситуацию. Никто не хочет, чтобы за ним следили, преследовали, держали в плену, в одиночестве. Про такое только слышишь. Время от времени читаешь. Тебя тошнит от мысли, что кто-то способен обращаться с другим человеком столь ужасно. Что не так с людьми? Почему они поступают подобным образом? Почему кто-то попадает в такие ситуации? Возможность зла шокирует любого. Но каждый думает, что не является его целью, так что все в порядке. Ты забываешь о нем. Двигаешься дальше. Все происходит не с тобой. Все случается с кем-то другим.

Так было до сих пор. Я встаю, стараясь не обращать внимания на страх. Тихонько крадусь по коридору, удаляясь от скамейки и от лестницы, по которой поднялась. Пробую открыть несколько дверей. Все заперто. Отсюда нет выхода. Коридоры мрачны. На стенах ничего нет, никаких признаков существования учеников. Я столько раз ходила по этим коридорам. Они повторяются, замыкаются сами на себя, как рисунок Эшера. Когда об этом думаешь в таком аспекте, кажется почти гротескным, что некоторые люди проводят здесь столько времени.

Все мусорные баки, которые мне попадались, были чистыми и пустыми. Свежие пакеты. Нигде не завалялись отходы. Я их просматриваю, думая, что там может найтись что-то полезное, годное, что поможет мне двигаться вперед, убежать. Все они пусты. Только черные мешки, больше ничего.

Кажется, я пробралась в научное крыло. Бывала ли я здесь раньше? Я заглядываю в классы. Это лабораторные кабинеты.

Тут другие двери. Они тяжелые и голубые, небесно-голубые. В конце коридора висит большой плакат, расписанный от руки. Это реклама Зимнего бала. Школьные танцы. Они туда пойдут, все ученики. Так много народа. Это первый признак существования учеников, который я вижу.

«Танцуем всю ночь напролет. Билеты стоят 10 долларов. Чего же ты ждешь?» – гласит надпись на транспаранте.

Кажется, я слышу визг резиновых сапог. Где-то раздаются шаги.

Как будто мне что-то вкололи. Не могу пошевелиться. Не должна шевелиться. От страха цепенею. Становлюсь как столб. Хочется повернуться, закричать и убежать, но я не могу. А если это Джейк? Что, если он все еще здесь – заперт, как и я? Если он здесь, то я не одна, я в безопасности.

Можно вернуться на лестничную клетку. Это в другом конце коридора. Подняться на третий этаж. Может, Джейк там. Я крепко зажмуриваюсь. Сжимаю кулаки. Сердце бешено колотится. Я снова слышу шаги. Это он. Он ищет меня.

Резко выдыхаю и чувствую тошноту. Я здесь уже слишком долго.

Чувствую, как сжимается грудь. Меня сейчас вырвет. Это недопустимо.

Бросаюсь на лестницу. Он меня не видел. Не думаю, что видел. Я не знаю, где он сейчас. Наверху, внизу, над, под, где-то еще. Я чувствую, что он может прятаться и ждать в моей собственной тени. Я не знаю.

Я просто не знаю.

КАБИНЕТ РИСОВАНИЯ. Вверх по лестнице. Другой коридор. Незапертая дверь. Это может быть где угодно. Не уверена, что когда-либо испытывала такое облегчение, как в тот момент, когда дверь в класс открылась. Закрываю ее за собой очень медленно, но не защелкиваю. Прислушиваюсь. Ничего не слышу. Возможно, мне удастся спрятаться здесь, по крайней мере на некоторое время. Первое, что я делаю – пробую телефон, прикрепленный к стене, но как только я набираю больше трех цифр, он срывается на короткие гудки. Пробую через девятку и даже 911. Безнадежно. Ничего не получается.

Учительский стол в передней части комнаты чист и опрятен. Открываю верхний ящик. Может, в столе найдется что-нибудь, что мне пригодится. Быстро роюсь в ящиках и нахожу пластиковый выдвижной нож X-ACTO. Но лезвия в нем нет. Я роняю его на пол.

Я слышу что-то в коридоре. Ныряю за стол и закрываю глаза. Проходит какое-то время. Вдоль стен стоят баночки с краской, кисти и рисовальные принадлежности. Доски вытерты начисто.

Интересно, как долго я смогу здесь оставаться? Как долго может человек продержаться без самого необходимого, без еды, без воды? Сидеть вот так в убежище – слишком пассивно. Мне нужно быть активной.

Проверяю окна. Нижнее открывается, но ровно настолько, чтобы впустить немного воздуха. Если бы там был выступ или что-то еще, возможно, я бы подумала о прыжке. Может быть. Я открываю окно на пару дюймов. Холодный воздух приятно ласкает руку. Я держу ее снаружи, чувствуя дуновение ветерка. Наклоняюсь и вдыхаю скудный глоток свежего воздуха, как могу.

Раньше я любила уроки рисования. Просто у меня это плохо получалось. Я отчаянно хотела научиться. Не желала быть способной и успешной только в математике. Искусство – совсем другое дело.