Думаю, как все закончить

Моя комната. Я провела в ней так много времени, и она все еще существует. Она все еще там, даже когда меня нет. Это реально. Моя комната настоящая.

Мне просто нужно думать об этом. Сосредоточиться. Тогда оно реально.

У меня в комнате есть книги. Они меня успокаивают. У меня есть старый коричневый чайник. На носике скол. Я давным-давно купила его на гаражной распродаже за один доллар. Я вижу чайник, стоящий на моем столе среди ручек, карандашей, блокнотов, и вижу полки, которые ломятся от книг.

В любимом синем кресле отпечаталось мое тело. Мои очертания. Я сидела в нем сотни раз, тысячи раз. Оно отлито по моей форме, только для меня. Теперь я могу пойти туда и посидеть в тишине собственного разума, где уже бывала. У меня есть свеча. Единственная, и я ее ни разу не зажигала. Ни разу. Она темно-красная, почти малиновая. В форме слона с белым фитилем на спине.

Подарок родителей в честь окончания старшей школы первой по успеваемости.

Я всегда думала, что однажды зажгу эту свечу. Но так этого и не сделала. Время шло, и решиться становилось все труднее. Всякий раз, когда я думала, что вот он, тот самый особенный случай для свечи, я успокаивалась. Решала, что подожду повода получше. Она все еще там, нетронутая, на книжном шкафу. Особенный случай так и не наступил. Как это могло случиться?

* * *

– Он проработал в школе больше тридцати лет. Никаких инцидентов. В личном деле ничего.

– Ничего? Это тоже необычно. Более тридцати лет на одной работе. В одной школе.

– Жил на старом месте. Я думаю, что это фермерский дом его родителей. Как мне сказали, они оба давным-давно умерли. Все твердят, что он был очень робким. Просто не знал, как общаться с людьми. Не мог с ними взаимодействовать. Или не пытался. Я не думаю, что он был заинтересован в общении. На перерывах он часто сидел в машине. Просто закрывался в своем пикапе на заднем дворе школы и сидел. Так и отдыхал.

– А что у него было со слухом?

– У него были кохлеарные имплантаты. Слух стал совсем плохой. У него была аллергия на некоторые продукты, молоко и его производные. У него было хрупкое телосложение. Он не любил спускаться в котельную. Всегда просил кого-нибудь пойти туда, если надо было что-то сделать.

– Странно.

– И все эти тетради, дневники и книги. Вечно утыкался носом в какой-нибудь том. Я помню, как увидел его в одной из научных лабораторий после окончания занятий, и он стоял там, глядя в никуда. Я немного понаблюдал за ним, а потом вошел в класс. Он меня не заметил. Он не убирался, нет. У него не было причин находиться там, поэтому я очень осторожно спросил, что он делает. Он не сразу ответил, а потом повернулся, спокойно приложил палец ко рту и сказал: «Тс-с-с». Я не мог в это поверить.

– Очень странно.

– И прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, он проговорил: «Я даже не хочу слышать про время». Потом просто прошел мимо меня и удалился. Я совсем забыл об этом случае, пока все это не случилось.

– Если он был таким умным, то почему так долго орудовал шваброй? Почему не занялся чем-то другим?

– На работе надо взаимодействовать с коллегами. Нельзя просто сидеть в своем грузовике.