Думские весталки

Александр Валентинович Амфитеатров О думскихъ весталкахъ (По поводу «Анны Дэмби»)

Одна петербургская журналистка[1] нашла нужнымъ пропть хвалебный гимнъ петербургскимъ думцамъ зато, что емъ «случайно какъ-то пришла хорошая мысль и они поршили принимать въ школьныя учительницы лишь незамужнихъ женщинъ».

Вопросъ этотъ обсуждался въ мстной печати съ большою горячностью. Большинство отяеслось къ думскому ршенію съ рзкимъ порицаніемъ. Доказыватъ, что дважды два – четыре – не въ моемъ характер, a двухъ ршеній даннаго вопроса быть не можетъ. Печальныя доказательства старыхъ, зазженныхъ истинъ, въ род того, что «лишать женщину, живущую трудомъ, права на законное замужество – безсмысленная и безцльная жестокость», – на мой взглядъ, свидтельствуетъ о нкоторой писательской надменности: неужели умственный и нравственный уровень публики нашей настолько низокъ, что авторъ обязанъ каждое, даже азбучное положеніе свое разжевать и ей въ ротъ положить, a ужъ проглотить она, авось, можетъ быть, суметъ и сама? Учрежденіе въ г. Петербург трагикомическаго ордена думскихъ весталокъ – эгоистическая и лицемрная несправедливость, ничмъ не обоснованная и ни къ чему путному не ведущая. Журналистка говоритъ, что мру эту захулили непрошенные критики, какъ «не гуманную и не цлесообразвую, a главное не либеральную». «Либерализмъ» думскихъ постановленій оставимъ въ поко: слова этого всуе трепать не слдуетъ. A что мра не гуманная и не цлесообразная, – это врно. И неудивительно, если «никто не догадался, что отцы города побуждены были именно отцовскими чувствами, т. е. желаніемъ оградить семьи учительницъ замужнихъ отъ тхъ неотвратимыхъ и непоправимыхъ изъяновъ, которые наносятъ матери и жены, связанныя службой или занятіемъ вн дома».

Спорили двое. Одинъ и говоритъ:

– Выслушалъ я ваши доводы… и, извините; ничего не понимаю, что вы говорили.

Думалъ, убилъ! A тотъ въ отвтъ:

– Что жъ длать-то? Это вамъ не отъ меня такая бда, это вамъ отъ Бога.

Я долженъ тоже признаться: ничего не понимаю въ только что цитированномъ період, – но, право-же, это мн, на сей разъ, не отъ Бога, a отъ неясности въ мысляхъ почтенной журналистки. Я не постигаю, какимъ образомъ отцовскія, да еще курсивно отцовскія, чувства могутъ ставить преграды семейному началу, которымъ именно они и создаются: это какая-то особая психологія. Я не постигаю, какимъ образомъ пріемъ на службу незамужнихъ женщинъ «оградитъ семьи учительницъ замужнихъ» и откуда возьмутся учительницы замужнія, разъ на службу будутъ приниматься только незамужнія? Что это значитъ? То ли, что съ увеличеніемъ учительскихъ штатовъ незамужними учительницами сократятся обязанности учительницъ замужнихъ, и имъ будетъ время заняться отвращеніемъ и поправкою изъяновъ, которые наноситъ мать и жена, связанная службою или занятіемъ вн дома? То ли, что думскимъ ршеніемъ замужняя женщина, разршениая отъ узъ службы и занятій вн дома, возвращена вновь семь, которой ране наносила, какъ мать и жена, неотвратимые и непоправимые изъяны? Но первое – безсмыслица, предположенная мною лишь ради нагляднаго приведенія цитированнаго періода ad absurdum. Каждый служитъ самъ за себя – и только самъ за себя. Всякъ за себя, a Богъ за всхъ, – говоритъ пословица. Второе ужъ очень скользко. Почему женщина, обучающая дтей въ школ ариметик и письму за извстную плату, наиоситъ своей семь неотвратимые и непоправимые изъяны? Почему, лишенная такой возможности, a вмст съ нею и своего дохода, она оные семейные изъяны исправитъ и отвратитъ? «Вотъ загадка теб! Мудрый Эдипъ, разрши»!

Сочувствіе къ новоявленному ордену думскихъ «весталокъ поневол» побуждаетъ журналистку къ рзкой филиппик противъ общественной дятельности женщинъ. Она увряетъ, что таковая y насъ – «наносная струя протеста нмецкой женщины, прикованной къ кухн и дтской»; что, по мннію подражателей Запада, «даже мимолетное посщеніе сихъ помщеній – величайшее униженіе для женщины»; что ршено было огуломъ: «замужество есть пошлость, семейная жизнь рабство; обязанности хозяйки и матери – униженіе для каждой развитой женщины». Неужели ужъ такъ-таки и огуломъ? Гд бы найти, къ примру, такое ршеніе? A вотъ, – говоритъ журналистка, – «смотри фельетоны г. Амфитеатрова, пресерьезно и пренаивно утверждающаго, что бракъ есть грязь и пошлость»! Благодарю, не ожидалъ!