Читаем Думы полностью

Думы

Василий Макарович Шукшин , Василий Шукшин , Кондратий Федорович Рылеев , Константин Константинович Случевский , Михаил Веллер

После 2 [Скажи мне, добрый старичок]3-4 Стоит от прочих в сторонеТам под березою унылой *После 4 [Над зеленеющим холмомШумит березка молодая]5-12 I) [Сугробы снега занеслиа. Окрестность всю и все кладбищеб. Забор церковный и кладбищеЧасовня ветхая вдалиИ мрачный бор...С холма дорожки[75] две бегутОдна к часовне чрез кладбище]II) а. Подошву снегом занеслоб. Сугробы снега занеслиПустынный холм и все кладбищеа. Часовня ветхая вдалиб. Часовни древняя вдалив. Часовня старая вдалиИ обветшалое жилищеа. На холм тропинки две бегутб. С могилы две стези бегута. Одна бежит направо... к сыромуб. Одна бежит по косогоруа. Под тот соломенный приютб. Под тот бревенчатый приютДругая змейкой вьется к бору.

Автограф Л Б.

7 Часовня древняя вдали

Автограф ПД.

Часовня старая вдали *8 И обветшалое жилище *

Автограф Л В.

11 а. И в тот бревенчатый приютб. В убогий тот бревенчатый приютв. Под тот бревенчатый приют

Автограф ПД.

Под ним бревенчатый приют *.

После 12

Черн. автограф ПД.

[От <нрзб> брегов1) Скажи, кто скрыт под сим холмомЯ родилась не в сих местахЯ поселилась здесь недавноНе родина Березов мнеАх родина моя далекоСкажи]II) Не край родной Березов мнеЯ брошена сюда...[76]

Автограф ПД.

[Мой край родной не в сих местахВчера была я на холмеИ пролила невольно слезы]13-16 Березов мне не край родной

Автограф ЛБ.

а. Сюда я брошена судьбинойб. Сюда я брошена судьбоюСкажи ж страдалице младой,Над чьей могилою простоюСтоит под елью крест простой?

Автограф ПД.

16 а. Чей прах сокрылся в той могилке?б. Кто похоронен в той могилке? *После 16 а. Вокруг могильного крестаб. Вблизи могильного крестаСтоят две молодые ели18 Сюда изгнанные судьбиной *21 а. Отец, какб. Отецв. Отца я знал. Всегда безмолвный[77]г. Отец, как <нрзб>д. Отца я знал. Его любили *ПРИЛОЖЕНИЯЛ. Г. Фризман. «ДУМЫ» РЫЛЕЕВА

«Мы печатаем «Думы» Рылеева как исторический памятник, которому не должно, исчезнуть, памятник геройского времени русской жизни», — писал Огарев в предисловии к изданию «Дум», выпущенному Вольной русской типографией в Лондоне в 1860 г. Так после десятилетий «рабьего молчания», окружавшего имя и произведения Рылеева, его знаменитый цикл стихов вновь стал действенным орудием революционной пропаганды.

Лондонское издание «Дум» — как и силуэты пяти мучеников с Кронверкской куртины на обложке «Полярной звезды» — сивмолизировало преемственную связь между двумя поколениями в русском освободительном движении. В пору нового революционного подъема страна возвращалась мыслью к подвигу тех, кто декабрьским утром 1825 г. вышел на Сенатскую площадь. Но немногие из них пробуждали такую любовь, такое восхищение, так звали к отмщению и борьбе с проклятием двуглавого орла, как Рылеев. Чувства, кипевшие в сердцах. «молодых штурманов будущей бури», продиктовали Огареву пламенные строки:

Рылеев был мне первым светом...Отец! По духу мне родной —Твое названье в мире этомМне стало доблестным заветомИ путеводного звездой.Мы стих твой вырвем из забвеньяИв первый русский вольный день,В виду младого поколенья,Восстановим для поклоненьяТвою страдальческую тень.

(«Памяти Рылеева»).

Перейти на страницу: