Дурак космического масштаба

Причина, правда, была не только в Гране. Следом за ней в пространстве вращается идеологическое сердце Экзотики – планета-Дом, откуда родом все эрцоги.

Планета эта уже многие сотни лет не политический центр, а реликвия, место поклонения и истоков. И все-таки она остается некой святыней доминантов – правящей экзотианской верхушки.

Я уже не хотел ничего решать. Просто в бой, и гори все белым пламенем Саа, солнца Аннхелла. Кто выживет, тот и будет прав. Если вообще кто-то может быть прав. Хоть в чем-то.

На меня навалились усталость и отупение. Я не мог летать с предателем на корабле.

Однако время шло. До прокола оставалось около двух часов, а мы все так же ничего не знали.

Я отдал команду готовиться к погружению в зону Метью. Решил играть в «получивших приказ и движущихся на воссоединение с кораблями армады». А там начну соображать по ходу. Мне не привыкать.

Что-то внутри сопротивлялось этим простым и логичным действиям. Распоряжения отдавал на автомате. Сам думал, думал…

Влана явилась ровно за два часа до прокола. Она тоже была взвинчена.

– У меня есть соображения, – сказала она. – Вернее у нас с Келли есть соображения, но он не пошел. Говорит, что ты и так не в себе. И смотреть на тебя – страшно, и говорить с тобой – трудно. Кстати, ты и сам мог бы до этого додуматься.

– Ни до чего я не смог додуматься, – отозвался я сердито. – Не могу подозревать своих. Лучше сдохнуть.

– А мы с Келли составили одну простую схему. На тему: кто вообще мог находиться рядом с аппаратурой, чтобы…

– Да знаю я! Но это, во-первых, восемь человек, во-вторых, любой техник, так или иначе, все равно найдет доступ в систему. Это еще человек двадцать. В-третьих, любой «старичок» тоже осведомлен гораздо больше, чем положено по уставу…

– Да, – перебила Влана. – Но давай все-таки попробуем мыслить примитивно? И просто остановимся на этих восьми?

– Двое – с северного крыла, их подозревать смешно, четыре техника – в город на Аннхелле ни разу не выходили… – я задумался.

– Из оставшихся двоих один нанят непосредственно в столице, – подсказала Влана.

– Слишком просто. Даже если так, то парень, скорее всего, ничего не знает. Это кого-нибудь из «старичков» надо «ломать» или вербовать, а в недозрелую «мелочь» загнали информацию под гипнозом. И психотехника у нас нет. Что его, пытать теперь, что ли, авось «программа» слетит? А если – не он?

– Психотехник есть при госпитале. Но если мы пойдем на такую меру, исходя исключительно из подозрений, для остальной команды это будет очень плохим примером. Можно под каким-то предлогом изолировать парня или сменять на другом корабле, но я бы предложила маленькую провокацию…

Влана дернула головой. Волосы у нее короткие, но спереди уже немного отросли и падают теперь на глаза. Она их, наверное, тонировала раньше, потому что у корней стала пробиваться сталь. В цвет глаз. Черты у Вланы тонкие, но твердые. И на мальчишку она все-таки здорово похожа. Но и этим она мне тоже нравится.

Надо же, Келли побоялся ко мне идти… Неужели я такой злой и страшный?

Влана поймала мой напряженный взгляд и фыркнула. – Страшный ты, страшный. В зеркало почаще смотри. И улыбайся сам себе, для профилактики. А сейчас давай подумаем, на какой твой приказ может отреагировать предатель?

И тут меня в пот бросило. На меня покушались три раза. Но в космосе от меня избавиться проще простого – заминировал корабль перед проколом, и никто, никогда…

– Влана, – сказал я жестко. – Тащи сюда своего кандидата. Если у меня психоз – это полбеды…

Встреча, разумеется, не дала ничего. Только бойца напугали. Если он и скрыл от меня получение приказа по армаде, то и сам об этом не знал.

В оставшееся до прокола время мы проверяли корабль. Безрезультатно. И перед погружением в искусственный сон меня мучили сомнения, выйдет ли наша эмка из зоны Метью?

Но из прокола не вышел только я.

С проколами история такая.

Когда-то существовала релятивистская картина Вселенной, согласно которой масса корабля, разгоняющегося до скорости света, тянется за ним, как резиновая.

Но проблему с массой удалось решить быстрее, чем мы научились летать со сверхсветовыми скоростями. Она лежала в той же области, что и асимметрия магнитных полей, искусственная гравитация и темная материя. Однако дальше разработчиков ждал неприятный сюрприз. Преодолевая фотонный барьер, корабль оказывался в пространстве с совершенно иными характеристиками, чем расчетное четырехмерное Минковского. В довольно опасном для передвижения пространстве, потому что его отдельные участки были связаны некими «коридорами» с разной силой домагнитного напряжения.

Если корабль двигался со скоростью значительно меньше световой, таких коридоров для него просто не существовало, но стоило приблизиться к фотонному барьеру и случайное, неподготовленное вхождение в зону гравитационной аномалии, позднее названную зоной Метью по фамилии математика рассчитавшего ее, – и корабль проваливался в никуда.