Дурак космического масштаба

Я услышал, как зажурчала вода.

– Держи! – холодный, мокрый стакан ткнулся в руки.

Я взял, но пить не стал. Так и сидел со стаканом.

Инспектор опять разглядывал меня, и я чувствовал, что этим взглядом тело поднимает из кресла и раскидывает на атомы.

Надо же, а считается, что такие монстры есть только на Экзотике. Оказывается, и у нас есть…

Я ощущал, что «дожать» меня инспектор может сейчас до чего угодно, хоть до слез, хоть до остановки сердца. И опять сильно заболело в груди.

– Не заводись, – покачал головой инспектор Джастин. – Горбатого теперь только могила исправит. Надо учиться с этим жить, хотя… и учить-то тебя, похоже, некому. Зачем терпишь, если закрыться от удара все равно не умеешь? Какая разница, чем тебя бьют – руками или словом? Не можешь уйти – умей расслабить – хоть мышцы, хоть нервы. Разве для тебя откровение, что по сравнению со мной ты – мальчишка, щенок? Чего хвост поджал? Щенки-то находят в себе силы вилять хвостом. Ну? – он протянул руку и потрепал меня по голове, как этого самого щенка.

Я не знал, что делать. Ну не хвостом же вилять, в самом деле.

– Давай, «плыви» к столу, – велел инспектор. – Генерал просил меня забрать тебя к себе, пока в южном крыле не схлынет немного вся эта чертовщина.

Чертовщина-черт… О чем они все?

– Сюда давай, я сказал!

И в голосе инспектора снова прорезались нотки, не подчиняться которым было невозможно. Я пошарил рукой сбоку кресла: где-то там управление. Вставать мне совсем не хотелось.

– Чай, кофе? – Инспектор Джастин достал пачку йилана и заметил заинтересованность в моих глазах. – Это кто ж тебя на йилан-то подсадил? Все-таки удивил ты меня.

Он вытащил из буфета серебряный заварочный чайник очень странной и, наверное, древней формы. Две кружки ему в пару. Заварил йилан. Все еще сомневаясь, налил и мне тоже.

Я согрел руки о причудливо изогнутую кружку и сделал глоток. Горло мое наконец стало похоже на горло.

– Рассказывай: откуда ты, чей? У меня не было времени наводить справки, – инспектор откинулся в кресле и начал меня допрашивать.

Я сделал еще глоток. На всякий случай.

– Фраа, аграрный мир, седьмой сектор, – больше я не знал, что и сказать.

– Служить пошел зачем?

– Выбора не было. Или в армию, или на ферму.

– А на ферму отчего не пошел?

– Не знаю. Не нравилось.

Вспомнил, что не очень-то мог есть свинину, увидев один раз, как убивают эту самую свинью. Но ведь людей же убивал – и ничего.

Я поднял глаза и понял, что зря это сделал. Инспектор прочитал мои мысли по глазам.

– Да, – усмехнулся он, – это многие замечали. Что людей убивать легче. И, в общем-то, даже приятнее. Нравится убивать?

Я покачал головой.

– Прямо-таки не нравится?

– Или никак, или не нравится, – тихо сказал я.

– Давно служишь?

– С двадцати одного года.

– Сразу после академии?

Я кивнул.

– И до сих пор не привык?

Я помотал головой.

– И удовольствия не получаешь?

– От того, что убиваю? Я что – больной?

– Ну-ну. Посиди, «больной», я сейчас вернусь, – он поднялся и вышел из каюты вместе с кружкой.

Когда инспектор Джастин потряс меня за плечо, я понял, что задремал прямо в кресле. Проклятая слабость. Когда она уже закончится?

– Чем меньше тебя будут лечить, тем быстрее. Я поговорю сегодня с твоим медиком. Деятельность мозга какое-то время и должна вызывать сбои в работе сердца. Это нормально для тебя. Организм приспособится сам. А йилан мой интендант тебе пришлет, это хорошее средство для стабилизации мозгового кровообращения. Лучшего тебе пока и не надо. Иди-ка ты отсыпайся. А завтра в десять чтобы был у меня, – в голосе инспектора появилась сталь. – И готовься принимать другой корабль.

Я кивнул. Хотя бы это я понял о своей дальнейшей судьбе правильно.

Вернувшись на свою эмку, я, едва миновав второй шлюз, ощутил «на собственной шкуре», за что ругал меня инспектор.

На корабле была та еще атмосфера: напряжение буквально висело в воздухе.

Что ж, легко орать на всю команду сразу. Извиняться придется как-то более индивидуально. Ну, это ничего, как-нибудь справлюсь.

У шлюза меня ожидало довольно много народу. Те, кому положено было встречать – Келли, Влана, Эмерс (наш навигатор), стояли чуть в стороне. Остальные бойцы просто хотели меня увидеть, так я понял.

Ребята знали, кто такой инспектор Джастин, и не врубались, чего это он воспылал к нам отеческой любовью: сначала сам приперся, теперь вот капитана вызвал.

Я заставил себя улыбнуться. Потом снова заставил. И вдруг, через усилие механической улыбки, понял, что действительно рад. Рад видеть моих ребят. И на душе стало чуть легче.

Обнял нескольких, без разбора, хлопнул Келли по спине и ощутил, как напряжение спадает. Только Влана видела: со мной опять что-то происходит, и взирала с удивлением.

В своей каюте открыл фрейм. До меня сегодня доехало наконец собственное лопоушие. Оказывается, я почти выпал из происходящего. Что значит «на Аннхелле идет война?» Аннхелл – наш. Кто там с кем может воевать? Во что я опять глобально не въехал?

Кидают, квэста алати, с планеты на планету. Названия столиц не успеваешь запоминать…