Дуракам всегда везёт

– Я без фотокамеры, – развела руками Валя. – Да я и не глядя представляю, что там за живопись. Я хорошо напишу, не переживайте.

– Сколько мы этого самопала перевидали, – вздохнула Людмила Алексеевна. – Но лучше уж холсты марать сикось-накось, чем водку глушить. Верно?

– Ну, а чего тогда ты ехала сюда? – искренне обозлился орденоносец Шмаглиенко. Знатный человек государственного значения. – Картины не посмотрела ни одной, Диму обидела. Ни хрена толком не поговорила даже. Что за разговор – где родился, когда крестился? Ребят, учеников его не поспрашивала. Они бы про него столько сказали тебе доброго! Самому-то неловко. Не хвастун он. Чего, спрашиваю, ты сюда пёрлась вместе с подружкой?

– Письмо позвало в дорогу! Так в редакции говорят. Работа такая. Вы письмо нам привозили с пожеланием написать о ваших художниках? – остановилась Валя-корреспондент и взяла Шмаглиенко за рукав. – Привозили. Редакция откликнулась. Я приехала. Материал собрала. Заметку напечатаем в субботу. Хорошую, повторяю. В чем проблема? Спасибо за гостеприимство.

– Ну, бог вам навстречу, – Шмаглиенко отстал, махнул рукой и пошел в медпункт.

– Фамилия Солодов у него, точно? – крикнула Валя-корреспондент уже из машины.

– Он там на листке всё написал. Главное – листок не потеряй, – ответил Пётр Петрович на ходу. Не стал оборачиваться. А под нос себе буркнул.– Все бы так свою работу делали – страна бы давно по миру пошла. Дура, блин.

В субботу Якушев Генка поехал в райцентр и купил в киоске сразу сто пятьдесят штук газет. Чтобы в каждый дом по одной, Солодкову пять, да в клуб и в контору председателю.

Заметка называлась «Щедрая палитра». В ней было написано много. В основном о том, как благодаря таким как фельдшер, увлеченных живописью, растёт культурный уровень тружеников советского села. Вся Болотиха с гордостью читала. Правда, Солодкова Валя назвала-таки Солодовым. Не смотрела, видно, биографию. Да и сама не записала. Забыла.

Солодков читал газету один у себя дома. После чего протёр очки, накинул тулупчик и пошел к Прибыловым поинтересоваться насчёт самогона. Взял бутылку и двинулся обратно. А возле штакетника перед его домом стоял и курил «беломор» лучший областной комбайнер Шмаглиенко.

– О! Ты тоже взял? – обрадовался он. – Тогда, значит, нажрёмся как свиньи. Повод-то есть. Есть повод. Пошли.

Выпили они по стакану и долго кривились, закусывая солёными груздями и салом. Кривились от того, что пили немного и редко. Только два раза в год оба. На день рождения свой, да под Новый год. Потому и захмелели почти сразу.

– Ну, давай ещё по полстакашка, да пойдем в клуб, – комбайнер чокнулся со стоящим стаканом Солодкова и забросил в рот сто граммов. – Там сегодня полно народа. Новый индийский фильм Семён будет крутить. А насчёт этой сучки ты не переживай. Я через неделю поеду в Зарайск. Зайду к главному редактору областной газеты. Он же книжку про меня написал. Короче, знакомы дружески вполне. Да и попрошу его, чтобы приехал к нам самый лучший корреспондент с фотографом. И чтобы всех сфотографировали художников, и работы ваши показали. И написал чтобы ихний лучший корреспондент душой, а не толстой задницей, как эта дурёха. Ну и сука! Надо же! Вот как и когда в такой молоденькой девахе совесть успела сдохнуть?

– Да всё нормально, отец ты наш, Пётр Петрович, – сказал пьяненький Солодков и обнял орденоносца. – Она ж нас не обругала. Не написала, что нам бы всем на току лопатами махать, а не кисточками в тёплых хатах. И то хлеб.

В клубе перед сеансом стоял на кресле первого ряда плотник Мишустин с газетой и восклицал в глубину большого зала.

– Вся область теперь про нас знает! Известность! Потом популярность! Туристы станут ездить. Галерею построим. Ура!

И тут как раз фильм начался. К середине кино прекрасная половина деревни плакала в платочки, а сильная нервно курила и тайно переживала чужую неверность и распадающуюся на мелкие рваные кусочки большую и красивую индийскую любовь.

А на улице снег продолжал испытывать Болотиху на прочность. Начался пушистый обвал нежданно и падал снег огромными, как салфетки в сельской столовой, хлопьями. Но сколько их на небесах было припасено для маленького села, и ведать никто не ведал, и знать не знал.

8. КЕСАРЮ – КЕСАРЕВО

Рассказ

На главной площади райцентра «Приозёрное» Зарайской области с крупным кумачовым флагом на крыше гордо стоял двухэтажный райком КПСС, а рядом – исполнительный комитет, главный инструмент советской власти. Слева от него отделение Госбанка без флага, а справа – храм культуры, Дворец животноводов, к которому прилепился низкий, покрашенный красным пигментом гастроном.

В конце шестидесятых годов центральную площадь власти окружили новыми постройками, имеющими именно государственное значение. Райком