Дурацкий способ

Так жил он долгое время, зарывшись с головой в свои пуговицы. Но вдруг случилось нечто непостижимое: пуговицы начали ускользать. Вначале появилась маленькая течь. Он не мог обнаружить, откуда, не знал, в чем причина. Потом стало исчезать побольше, и вот уже смыло целый слой. В панике он пытался заткнуть брешь, остановить стремительный поток, но пуговицы растекались целыми реками во все стороны.

Никакие усилия не спасли его богатство. Он снова очутился на голом месте, откуда начинал свой путь, без единой пуговицы.

Это было чудовищно. Он кричал. Он таращил глаза. Он вопил, кружился в исступлении. Молился. Проклинал. Бормотал бессвязные слова. Считал пуговицы, которых у него уже не было. Бредил. Отказывался от пищи. Не узнавал своих родных. Пришлось увезти его из дому и надеть на него смирительную рубаху.

— Бедняга, — говорили соседи, радостно ухмыляясь, — он потерял свои пуговицы!

Политика — один из множества фальшивых кумиров, которым поклоняются дикари-американцы. У них в политике, как и в других формах культа, простой смертный становится божком.

Самое странное в этом культе то, что их Великий Белый Отец земной, избранный с помощью и одобрением всех язычников, — просто подделка. Он может играть роль бога только четыре года. Потом выбирают другого. Любой стоящий бог продержался бы у власти дольше. Но дикари обновляют своих божков постоянно, меняют их, как лошадей посреди реки, — в самое неподходящее время — и соблюдают ритуал предвыборных съездов каждые четыре года.

Двуглавая американская богиня Политика проводит съезды в двух городах, расположенных далеко друг от друга. Один съезд выдвигает Главного Осла, другой — Главного Слона. Этим двум подставным лицам еще предстоит помериться силами, чтобы решить, кому же стать Самым Главным Вождем, Первым Американцем.

Политический съезд — спектакль, который дается с целью позабавить и околпачить дикарей, получить их одобрение и голоса. Эти съезды повергли меня в изумление. О них кричали все газеты. Их показывали по телевидению и в кино. Здешняя публика любит такие зрелища. Сторонники той или иной партии, как стадо баранов, валили в огромный зал, горланили песни, курили, пили и орали как сумасшедшие. Размахивали плакатами. Маршировали. Доводили себя до исступления, припадая к стопам своих кумиров в знак обожания. Чтобы протащить баранов рангом повыше к вершинам величия и власти над простыми стадными баранами, вожаки рангом пониже действовали очень хитро: напускали побольше туману, шли на всевозможные уловки. Каждый ждал услуги за услугу. Это был неписаный закон. Кандидаты слушали не краснея, как продажные ораторы, зазывалы и охмурялы изображали их чуть не ангелами во плоти, которые могут спасти Америку от любой напасти.

Этот спектакль делается продюсерами телевидения за деньги. Дикари очень любят этот религиозный ритуал. Они просто обожают его. Многое ставится на карту. Если в борьбе побеждает Главный Осел, каждый осел в стране, припадавший к его копыту, надеется извлечь из этого выгоду. Если же битву выигрывает Главный Слон, каждое толстокожее в стране рассчитывает набить брюхо и откормить рыло у общественной кормушки.

А безмозглые стадные бараны, те, что платят за все, и понятия не имеют о происходящем. Восторженным блеянием они восхваляют своих пастырей, которые стригут их шерсть.

— Для блага народа, — говорят кандидаты, — для страны!

Но это все то же старое — услуга за услугу — вранье, вздор, надувательство, тщательно замаскированное общей истерией.

Речи кандидатов просто ошарашивали меня. Послушать их, так выходило, что кандидат, будь то Слон или Осел, может дать избирателям больше, чем кто-либо другой. Кредита — больше. Автомобилей — больше. Трущоб — больше. Бомб — больше. Дорог — больше. Обеспеченности — больше. Доходов— больше. Расходов — больше. Свободы — больше. Долгов — больше. Образования — больше. Невежества — больше.

Кандидаты обещали, что малый бизнес станет большим, а большой — еще больше. Рабочие станут получать больше денег, а работать — меньше. Чернокожие станут больше похожи на белых. Фермеры выручат больше долларов за меньшее количество пшеницы.

Я не верил своим ушам, а белые дикари лучились от счастья. Кандидатов восхваляли, им аплодировали, им поклонялись. Дикари пребывали в каком-то счастливом помешательстве.

У Главного Слона был доверенный вице-слон, который ему поддакивал, вторил и помогал расширять власть над незадачливыми баранами. У Главного Осла был вице-осел для тех же целей. Но Главный Слон и Главный Осел не очень-то доверяли вице-слону и вице-ослу, ибо (и это знали все) последние метили на их место и всеми правдами и неправдами были готовы добиваться этого места, в то время как Главного Слона никак не прельщало место вице-слона, а Главного Осла — место вице-осла.