Дуреха

И тут Дарья рассвирепела. С ней это случалось крайне редко, но, если она выходила из себя, никто не мог ее остановить.

– Слушай, ты! Я тебя сегодня из-под колес трамвая вытащила, а ты мне тут голову морочишь! Говори сейчас же, где живешь, или я вызываю полицию. Надоела ты мне хуже горькой редьки!

Оксана покраснела, сжалась вся, поникла и вдруг заплакала.

– Нигде я не живу! Правда! Меня выгнали. У меня ничего нет.

– Господи! Час от часу не легче. А ты чего такая толстая, бесформенная? Или это пальто такое огромное? Чего ты так закуталась?

Девушка ладошкой вытерла лицо, по которому катились слезы, шмыгнула покрасневшим носом.

– Беременная я.

– Да ты что. – Даша испуганно уставилась на ее живот. – А я все думаю, чего ты какая-то неуклюжая, круглая. А как же ты хотела себя убить, если ребенка носишь? Ты совсем чокнутая что ли?

Оксана молчала, опустив голову.

Они стояли друг напротив друга, а снег все кружил и кружил. Ложился огромными хлопьями на пальто, шубу, платок. Падал на лицо, сразу превращаясь в капельки холодной воды. И было непонятно, плачет ли странная девушка, или это снежинки, тая, плачут.

Даша достала телефон, глянула на экран и ахнула:

– Господи, пять не отвеченных вызовов. Как же я забыла звук включить! Ну, все, Муха убьет меня, – она тяжела вздохнула. – Ну, что мне с тобой делать?

Оксана молчала. Дарья, согревшаяся в автобусе, опять начинала замерзать. Потоптавшись на месте, она приняла решение.

– Так. Хватит тут мерзнуть, иди за мной!

– Куда? – девушка отступила от нее. – Я в полицию не пойду.

– Не нервируй, ты и так мне уже страшно надоела сегодня. Вот же послал бог спутницу! Сказала–иди за мной, значит, иди!

Дарья сердито пошла вперед, а Оксана, постояв, побрела за ней. По дороге она, догнав свою спасительницу, тронула ее за руку.

– А вас как зовут? – она вдруг перешла на «вы».

– Дарья.

– Дарья, я хочу объяснить.

– Молчи, – перебила Дарья, – ничего не говори, а то повторять придется. Вот сейчас придем, согреемся, и все по порядку изложишь.

Когда в дверь позвонили, Зоя облегченно выдохнула.

– Слава богу!

Однако, распахнув дверь, она напряглась. На пороге стояла запорошенная снегом Даша, а за ее спиной–незнакомая женщина в большом теплом платке на голове и в каком-то непонятном широком пальто грязно-коричневого цвета. Снег таял на ее платке, и капельки воды, словно крошечные алмазы, сверкали в ярком свете подъезда.

– Так. Что происходит? – Зоя недоуменно перевела взгляд на подругу.

– Впустишь или будем здесь объясняться? – Дарья недовольно нахмурилась.

– Входите, – Зоя отступила вглубь коридора.

Зная Дашин характер, она предпочла сразу ничего не спрашивать. И правильно сделала, потому что Дарья, уставшая от приключений сегодняшнего вечера, находилась не в лучшем состоянии духа. Раздевшись и сняв обувь, Дарья обернулась к замершей у двери Оксане.

– Ну, тебе что, отдельное приглашение? Давай, раздевайся.

Зоя вопросительно посмотрела на подругу, потом обернулась к смущенной женщине в платке.

– Раздевайтесь. Я – Зоя. А вы?

– Спасибо. Я – Оксана, – сконфуженно кивнула та.

Она медленно сняла пальто и стянула с головы толстый платок. На плечи ей упала тяжелая пшеничная коса. Большой живот, который скрывало бесформенное пальто, сильно выпячивался вперед.

– О, вы в положении? Какой срок? – Зоя улыбнулась.

– Почти семь.

– Перестань ей выкать, – буркнула Дарья и возмущенно обернулась к Оксане. – Семь? И ты, идиотка, кинулась под трамвай? А потом еще со мной по снегу каталась? Ты и вправду ненормальная! Господи, а если бы роды начались, когда ты на снегу валялась?

– Ты чего? – Зоя гневно дернула ее за руку. – С ума сошла? Где вы валялись?

Дарья раздраженно выдернула свою руку и запальчиво ткнула в Оксану пальцем.

– Сейчас и ты сойдешь с ума. Подожди, у тебя все впереди! Она постарается.

– Тихо, – Зоя приложила палец к губам. – Чего раскричалась? Катюшка спит уже.

– Ой, прости, – спохватилась Дарья. – Пойдем на кухню что ли.

– Может, расскажешь все-таки для начала? – Зоя пожала плечами.

– Вот там и расскажем. Только не я, а она. А еще лучше, давай сначала поедим. Я умираю от усталости, голода и злости!

Оксана опасливо отодвинулась от Дарьи, но та, заметив это, усмехнулась.

– Раньше надо было шарахаться, а теперь придется терпеть. Иди вон туда, руки мой. А потом на кухню.

Они ели молча. Оксана стеснялась, но Зоя, понимая ее положение, старательно ухаживала за ней, подкладывала добавку, выбирала куски индейки получше. Наливая чай, глянула на Оксану.

– Ты как чай пьешь? Сладкий или нет?

– Любой, – покраснела девушка.

– Ну, тогда вот тебе чай, вон варенье, а вот пирог, я сегодня пекла. Правда, с капустой не все любят.

– Я люблю, – Оксана опустила голову, – спасибо!

Когда ужин закончился, Зоя поспешно убрала со стола, и, сложив посуду в раковину, присела рядом с подругой.

– Ну? Сколько еще будете молчать? Может, посвятите и меня в события сегодняшнего дня?