Дурман-трава

Из Крутогоровской партии был уволен рабочий Демид Киреев за воровство. Он украл у Северьяна ружье, у геолога патронташ с патронами шестнадцатого калибра, у рабочего — яловые новые сапоги. Демида разоблачили свои же люди из партии, разве скроешь в тайге зло, и крепко поколотили.

Начальник решил передавать дело в органы, но рабочие пожалели, уговорили просто уволить, отобрав награбленное. Канавщиком он был отменным, рыл что экскаватор. Проводить его к трассе поручили Терентию.

Начальник экспедиции Василий Нилыч Ступаков получил в середине лета деньги для расчета с сезонными рабочими и на экспедиционные нужды. Деньги доставили в тайгу в сейфе на вертолете. От вертолета к палатке начальника Терентий вез сейф на волокуше с помощью Прони. Хозяйственная палатка была самым капитальным строением в базовом лагере: домик, сшитый из горбыля, обитый фанерой и сверху обтянутый палаточным брезентом. На двери — амбарный замок. Внутри — геологический инструмент, ценное снаряжение, личные вещи некоторых геологов, итээровцев, приборы и вот сейф, в котором помимо денег — личное оружие начальника.

Сейф втаскивали в палатку впятером с помощью ваг. Ключ вертолетчики передали начальнику, другой — в Петропавловске, в управлении экспедиций. Василий Нилыч в присутствии вертолетчиков и Терентия вскрыл пломбу, отворил сейф и стал пересчитывать деньги. Хотя сумма оказалась внушительной — семьдесят две тысячи — считать пришлось недолго. Деньги были аккуратно упакованы в пачки, оклеенные крест-накрест липкой бумажной лентой.

Приняв деньги и проверив реестры, Василий Нилыч пригласил всех, кто был в это время на базе, отобедать, благо Северьян постарался: по базе разносился запах жареной рыбы.

Демид Киреев крутился рядом. Он попросил вертолетчиков подкинуть его до Петропавловска. Но те отказали, сославшись на рейс в Хайрюзово, где они должны были застрять на несколько дней. Тогда Демид решил, что пешим ходом с обозом он скорее доберется до города.

Вертолет улетел. Все заночевали в лагере, чтобы наутро отправиться в путь.

Утром в общую палатку ворвался Василий Нилыч.

— Где Демид?

Тот снаряжал лошадей в дорогу, лукаво поглядывая на начальника.

— Ты куда это собрался, сучий сын? — закричал Ступаков.

— Как куда?! — Демид ухмыльнулся.

— Ты еще и ухмыляешься! — Лицо Василия Нилыча покрылось красными пятнами. Таким он бывал в самой сильной ярости.

— А чего ж, еду к женке, расчет получил, ты меня, Нилыч, сажать не стал, и за то спасибо тебе — чего ж не лыбиться.

— Я те поулыбаюсь, — запальчиво кричал Нилыч на замороченного вконец Демида, — ты у меня еще посидишь!

— А вот это ты зря, Василь Нилыч, это ты зря…

— Я тебе покажу тыкать… — Нилыч обернулся к Терентию, — пошли…

— Ключ от сейфа пропал, — почти шепотом сказал Василий Нилыч, когда они отошли, оставив ошарашенного Демида. — И ключа от моей палатки нету, закрыть нечем. Сторож ушел заутро на рыбалку…

— Кому нужен ключ-то?

— Вот и я думаю, кому он нужен. И проверить не могу: на месте ли деньги. А этот еще улыбается! — Василий Нилыч кивнул в сторону Демида и зло сплюнул. — Жуликов приходится брать на работу. Может, он ночью сейф обчистил и теперь надо мной насмехается.

— Не похоже…

— Что ж он тебе так и выложит: «Сейф взял!» Ему теперь только и ухмыляться. Придется задержать ваш выход.

— Где ж вы, Нилыч, ночью были?

Василий Нилыч смущенно отвернулся.

— А может, у нее выронили ключи? — Терентий покраснел от догадки. «Вот те и старый конь, то-то он все Саше-лаборантке вчера пельмешек и рыбки подкладывал…»

— У нее все обыскали — нету… Пойдем!

Два часа обыскивали они ночлежную палатку, потом камералку, палатку начальника. Суетно обшарили пекарню и всю окрестную траву и кочки, где вчера успел побывать Нилыч.

— Спину ломит — больше не могу, — заявил он наконец и, усевшись посреди брусничной полянки, безнадежно уставился на навьюченных, готовых к походу, лошадей. Из лаборантской вышла Саша, поглядев на Нилыча, она обиженно фыркнула, всем своим видом показывая неудовольствие сегодняшним пробуждением; прошла мимо, не оборачиваясь.

— Ишь, егоза, как крутит… — Нилыч грустно улыбнулся, глядя на вертлявую ее фигурку. — Хороша! — Он подозвал Северьяна: — Ты иди уж, старик, чего зря время проводить — в отряде Деколяды второй день как хлеб вышел… Иди уж. — И махнул рукой, не то благословляя Северьяна в путь, не то в сердцах, за пропажу. Потом позвал Терентия в камералку, достал из ведомого ему одному тайника фляжку коньяка, разлил в кружки.

— Может, я тоже пойду, — сказал Терентий. — В партии меня заждались, — добавил он и подумал, что потерял лишних три часа, застряв на базе, вместо того чтобы бежать к Майе, «целых три часа отняли эти чертовы поиски».

Но Нилыч задержал. Он еще долго рассуждал о пропаже, прикидывая, кто и как мог украсть деньги.