Дурная кровь

Она двигалась через лес с шумом сенокосилки, сучья трещали под ее подошвами, ветки скрипели, соприкасаясь с ее телом, а ткань грубых брюк при контакте с растениями издавала характерный звук. Она спешила, с каждой секундой приближалась. И явно шла в его сторону.

Он быстро и беззвучно направился через двор к лесной опушке. Одновременно маленькой веткой приводил в порядок траву за собой, не привык оставлять следов.

Он ждал за елью, пока не увидел, как женщина вышла на открытое место и остановилась.

Это была она, он сразу ее узнал.

Она немного запыхалась, стояла и восстанавливала дыхание, смотря в сторону заброшенной постройки. Пожалуй, часто приходила сюда, что могло сыграть на руку.

Он изучал ее манеру движения, пока она подходила к дому и заглядывала в кухонное окно. Она казалась выносливой и довольно худой, конечно, могла быть быстрой. Собственно, она маячила у окна слишком долго, в какое-то мгновение он даже забеспокоился, не увидела ли она что-то странное, может, он допустил ошибку? Пожалуй, просто ее мысли витали где-то совсем в другом месте. Внезапно она достала мобильный телефон из кармана брюк и набрала номер. Потом прислонилась спиной к стене и смотрела на озеро, пока разговаривала. Он не разобрал ее слов, да это и не играло никакой роли.

Закончив разговор, она наклонила голову к стене. Судя по всему, стояла и думала. Затем подошла к лестнице, ведущей на крыльцо, и села на ступеньки, опять набрала номер и снова говорила, читала с дисплея, говорила.

Спустя некоторое время что-то произошло, он напряг зрение, наблюдая за женщиной сквозь еловые ветки.

Она обратила внимание на дверь. Ага, увидела следы взлома.

Ну, это, пожалуй, тоже не имело значения. Он с интересом смотрел на нее, когда она изучала замок и взялась за ручку, скрип ржавых петель долетел до него. Она шагнула в прихожую и сказала что-то оставшееся непонятным для него. Наверное, позвала кого-то, или спросила «есть здесь кто-нибудь?», или крикнула «эй!»? К счастью, он не был столь же тугой на ухо, как брат. Тот слишком увлекался огнестрельным оружием сначала, еще до того, как до них дошло, насколько непрактично везде таскаться с ним, если взамен можно путешествовать с ящиком с инструментом, и в результате получил неизлечимое повреждение слухового нерва. Хотя брат никогда не жаловался, принимал ситуацию такой, какая она есть, делал свои медитативные упражнения и жил с этим дефектом.

Насколько ему было известно, брат продолжал свои тренировки и в следственном изоляторе. Его же собственные попытки заняться этим более активно в последний год, чтобы лучше ощутить связь между ними, закончились провалом.

Вообще год получился ужасный, annus horribilis, как однажды сказала британская королева. Он жил своей двойной жизнью, как обычно, как они делали, когда оба были в Швеции и один на вилле в Тебю или когда оба находились в Испании и второй в тамошнем домишке, они снимали квартиру там не в самом хорошем районе, на вымышленное имя, несуществующую Тень с размытыми контурами. Он совершенно не прятался, пусть фотографии брата неоднократно появлялись в прессе, никто не реагировал при виде его, человек меньше всего заметен среди множества ему подобных, они всегда жили по этому правилу. Одна женщина три года пролежала мертвой в соседнем с ним подъезде, и никто не хватился ее, и никто не хватился бы и его.

Порыв ветра пробежал по лесу и на его глазах вцепился в дверь дома и с шумом захлопнул ее. Он слышал, как женщина вскрикнула, явно испугалась.

Сейчас она выскочила наружу, испуганно огляделась – да, он не ошибся, быстроты ей было не занимать. Посмотрела на дверь, в какое-то мгновение повернулась прямо в его сторону, но не заметила его, на сей счет он нисколько не сомневался. Постояла так минуту, потом повернулась назад и закрыла дверь, после чего отправилась в путь по лесной тропинке.

Он, не шевелясь, подождал семь минут, именно столько времени ей, по его расчетам, требовалось, чтобы добраться до дороги 686, потом, как ему показалось, он услышал шум мотора отъезжающего автомобиля.

Хотя ему некуда было спешить.

Прошло еще полчаса, прежде чем он выбрался из своего убежища и продолжил то, чем занимался раньше.

Ордер на арест был передан в Стокгольмский суд поздно вечером. Испанские власти потребовали выдать им Ивара Берглунда, обвиняемого в убийстве бизнесмена Эрнесто Хака в Сан-Себастьяне, совершенном восемнадцать лет назад.