Дурочка (Ожидание гусеницы)

Подготовка заключала в себе множество процедур. Обработку ногтей на ногах и руках Аглаи взяла на себя Туся. Мытье волос – Лукреция, это заняло почти час. Примерка платья проходила в гостиной. Аглая была голая, с непросохшими распущенными волосами. Застегнуть цепочки на плечах помогла Туся, Лайка в этот момент присела на корточки, а когда медленно распрямилась, курящая на диване Лукреция застыла с папиросой у приоткрытого рта.

Аглая, медленно двигаясь по полу скользящими движениями босых ног, взяла со стола квадратную накидку из плотного капрона, переливающуюся металлическими отблесками, и закрепила ее обручем на голове. Хозяйка и домработница, затаив дыхание, следили за передвижением тела внутри конуса, а после закрепления «фаты» одновременно выдохнули и посмотрели друг на друга с мученическим восторгом. Туся вытерла слезы. Лукреция сделала несколько судорожных затяжек.

– У меня к этому платью есть кое-что, – вскочила она и ушла наверх.

– Такое нельзя показывать простым смертным! – объявила ей вслед Туся.

Смирновская вернулась со стальной розой – небольшой, полураскрытой, с коротким стеблем в бугорках «шипов» и двумя листиками. Аглая ахнула, так это было чудесно.

– Кто сделал такое? – спросила она шепотом, трогая тончайшие лепестки.

– Мужчина, который меня любил, – просто ответила Лукреция, заметила мгновенный взгляд-бросок домработницы в свою сторону и добавила, поколебавшись: – Один из… трех.

– А что тебе подарили два других? – с азартом спросила Аглая.

– Бриллианты и – вот, – она раскрыла ладонь. – Кольцо с изумрудом. Теперь оно твое. Велико, правда, но как обручальное для свадьбы сгодится.

– Конечно, велико! – укоризненно заметила Туся. – Потеряет обязательно. Устроила тут раздачу драгоценностей как перед похоронами!

– Не потеряю! – обиделась Аглая.

Кольцо из платины с крупным изумрудом даже на среднем пальце двигалось свободно.

– Ладно, девочки, давайте о делах, – строго заметила Туся. – Всем понятно – это платье делалось на обнаженку. Что предлагаете?

Смирновская села на диван и издалека посмотрела на дочь в куполе уже по-другому.

– Да… В общественном месте, на голое тело – невозможно, – кивнула она.

– Почему?.. – пожала плечами Аглая, отчего конструкция на ее теле начала плавно колебаться круговыми движениями.

– Предлагаю под купол надеть сорочку, – заявила Туся. – Короткую, белую. Самого простого покроя, на тонких бретельках. И трусы, естественно! – она повысила голос и строго посмотрела на Аглаю.

– Не представляю, из чего может быть сорочка под вот это, – Лукреция провела рукой в направлении Аглаи.

– Зато я представляю. Из твоей японской простыни. Она ведь из натурального шелка, так? – прищурилась Туся.

– Я не дам кромсать мою японскую простыню! – возмутилась Лукреция. – И вообще… это память, я на ней даже не сплю, ты знаешь. И потом – она не белая, она бледно-серая!

– То, что надо под капрон и металл! – не сдавалась Туся.

– Вы хотите закутать меня в простыню? – подала голос Аглая.