Душа без признаков жизни

Временами Андриан дивится тому либидному аффекту, что Марлин разжигает. В сочетании с трепетной привязанностью. Хочется спрятать девушку от мира, как дневник с личными мыслями и переживаниями, где записан смысл жизни, озаривший свыше, им нужно поделиться, но одолевает жадность. И ревность! Ведь он делает тебя особенным. Марлин делает особенным — с ней можно быть собой. Не тем ублюдком, кем был год назад, нет. То был не настоящий Андриан, а вынужденный!

Вынужденный любит риск и шумные вечеринки, а истинный — рисовать пляж, готовить яблочный пирог и лежать в траве у озера, спрятавшись ото всех. Кроме той самой.

— Надоело ждать, — закричал Атрикс, просочившись сквозь стену. — Пора действовать!

Заскочил демон вовремя. Блондинки закончили и выпорхнули вон, а Стас — к замешательству Андриана — оделся, перегнулся через комод и взял в руки… скрипку.

Да, Стас играет на скрипке и фортепьяно, но в сочетании с путанами выглядит диковинно.

Феликс расхохотался.

— Он шутит! Нет, серьезно? Кто-то курит после секса, кто-то плачет, а этот играет на скрипке?!

Андриан сам едва удержался от смеха, но перспектива, что Стаса выселят из тела и придется рассказать о «том дне» (к тому же в жизни теперь появятся два полтергейста) — тошнотворно удручала. Странных привычек у друга не счесть. Целовать тарантула, например… Короче, эта — далеко не шокирующая.

Покачиваясь в такт мелодии Моцарта, Атрикс обошел свою жертву. Рассмотрел, будто скульптуру на выставке, после чего взял Феликса за предплечье и подвел ближе.

— Вселяемся. Ты выныриваешь вместе с душой этого недомузыканта, а я остаюсь внутри, — выговорил Атрикс, буравя Феликса алыми радужками. — Ясно? Погнали!

В следующее мгновение они обавлилисьв Стаса. Плавно… Вихрящимся клубом пара. Андриан ужаснулся, понимая, что всё это время Феликс мог вселиться в него самого, если бы знал: как это сделать. Стоит бояться? Если он вселится в Андриана, то сможет делать что угодно! Или Феликс способен на подобное, только с помощью демона?

Андриан понадеялся на догадку с демоном.

Стас остолбенел. Мышцы его лица перекосило. Выронил музыкальный инструмент и потерял сознание. Скрипка запищала. Андриан хотел подхватить друга, но ладони прошли насквозь. В виде духа ему ни к чему не прикоснуться. Зато судья в ярости способен крушить всё вокруг.

Феликс проявился вновь. Без демона. Но с тем, кто заставил сердце шелохнуться.

— Только. Не. Паникуй, — раздельно выговорил Андриан, встречаясь с ошарашенными синими глазами.

***

Атрикс — он же новый Стас — пришел в себя. Поднялся на ноги и с глазами, полными предвкушения, помчался на улицу, правда, поскользнулся на льду. Грохнулся на тротуар. Но лишь истерично расхохотался, катаясь по грязи воланчиком.

Никто, наверное, и не заметит подмены. Будут думать, что Стас снова наркотой закидывается целыми днями. Соседям не привыкать. Друг и без демона ведет себя странно.

Настоящий Стас осматривал руки и хватался за горло, как задыхающийся. Призраки чувствуют запах и даже дышат, но очень слабо: скорее имитируют, ведь обходятся и без воздуха. Друга это не на шутку испугало. Лицо его скривилось — мрачнее одинокого заросшего надгробья.

Сначала Андриан хотел успокоить его и размеренно окунуть в злополучное известие с демоном, но, увидев этот невыносимо сладкий страх, — передумал. Тотчас обуяло желание поиздеваться. Сказать: я тебя убил, и мы оба сгниём в аду! Со злодейским смехом желательно. Или побесить рассказом, что тело его пустят на опыты. Хоть как-нибудь помучить! Только сейчас Андриан осознал, какая злость накипела внутри. Страсть унизить Стаса…

Андриан крепко взял друга за плечи и всмотрелся в синие радужки. Стас открыл рот буркнув:

— Что за хрень?

— Твое тело занял демон. Временно…

— Ч-чего? Кто занял?

Феликс с Тристаном переглянулись и покинули спальню. Решили оставить бывших друзей наедине? Чудесно. Только вот Андриану легче не стало. Что сказать? Как извиниться? И стоит ли?

— Долго объяснять. Сначала я хочу кое-что рассказать. Ты призрак, так что выбора у тебя нет. Придется выслушать.

Лицо Стаса снова перекосило. Дрожащей рукой он перекрестился. Затем — чёрно выругался. Сел на пол, гладя пальцами виски. Андриан опустился напротив, скрестив ноги по-турецки. Отчего-то вспомнил детство: как теплыми летними вечерами они сидели у потрескивающего костра на озере, будто пионеры. Вот опять они сидят напротив. Но в этот раз предстоит обсуждать не страшилки про бугимена, не сколько кто сантиметров намерил в штанах линейкой, а философию смерти и предательства.

— Ты убил меня?

— Никто тебя не убивал, лишь временно вытянули из тела, — пожал плечами Андриан.

Он пытался объяснить, но Стас непонимающе хлопал глазами на фоне отвислой челюсти.

— Мстишь за Марлин?