Душа без признаков жизни

Легкость и непринужденность подруги нравились Марлин, потому что она знала: Яра не обидится на ее слова. Она человек ироничный. И сказанное — непорочная правда. За плечами подруги в тридцать шесть лет числился четвертый брак, а мимолетных отношений насчитывалось, что пилюль в аптеке.

— Когда первый раз влюбляешься в мужчину, он кажется самым лучшим, — посулила Яра. — Но потом, когда страсть уйдет, и ты очередной раз окажешься свободной, этот настил обвалится. — Она подкинула вверх стопку бумаг, изображая что-то вроде взрыва. — И вот тогда ты, малышка, окунешься в прекрасный разнообразный колорит других мужиков и уже не так легко захочешь с ним попрощаться ради кого-то одного.

— Может, может...

— Сомневаешься? Зря! Просто ты еще малипуська, — словно ребенку пролепетала Яра и потрепала Марлин за щеку. — Двадцать три года... Господи! Такая молодая… Вся жизнь впереди, столько предстоит узнать, почувствовать, увидеть…

Подруга подмигнула и продемонстрировала пальцами имитацию чего-то неприличного.

— Хочется всё-таки остаться с одним мужчиной, — буркнула в чашку Марлин.

Яра отмахнулась. Выказывать неуважение к ее «мудрым» советам категорически нельзя. Обидится не на шутку. Она протягивает свой опыт на раскрытых ладонях — без надменности и фальши — с искренним желанием помочь, и из-за этой редкой открытости чувствуешь себя мерзкой тварью, отбрасывая его в сторону. Даже если опыт бесполезный. Поэтому Марлин воскликнула с любопытством первое, что пришло в голову:

— А что за Леон? Где познакомились?

Подруга снова расхохоталась.

— На трассе.

Веки Марлин захлопали, как заведенные. Яра продолжила:

— Нет, я там не на заработках стояла. Можешь не блымкать глазками. Я подшофе за руль села, а Леон меня остановил. Полицейский он, — Яра поудобнее устроилась на столе, откинув в сторону карты пациентов. Одна из карт со шлепком упала на пол. — Права у меня отобрал…

— Тебя прав лишили?! — вскрикнула Марлин.

Всегда удивляло, как Яра беспечно относится к важным вещам.

— Ну, неофициально, — хихикнула она. — Я, значит, обматерила его, пьяная же была. А он странный больно попался, и мое поведение его то ли развеселило, то ли… не знаю, в общем, но у него как раз закончилась смена. Он забрал у меня права и отвез домой. Машину поставил у подъезда, а вот документы не вернул, пригласил забрать их на следующий день в ресторане.

— Обожаю твои истории…

— О, он классный! И такое вытворял… Если понимаешь о чем я. А что насчет тебя и спящей красавицы в палате? У вас всё серьезно? Развлеклись в том походе?

Яра толкнула Марлин под локоть. Чай из кружки выплеснулся на халат, оставив желтую кляксу.

«Пятый халат за сегодня испачкала», — посетовала Марлин.

— Ам-м-м… не совсем. Между нами ничего не было, — смущенно пролепетала Марлин и снова уткнулась в теплую чашку.

Яра вскинула черные брови ко лбу.

— Ничего? В смысле? Да ты шутишь, — искренне удивилась подруга. — Мой тебе совет: если нравится, то лучше сразу проверь, что там у него, да как работает. Тем более этот парень сказочный жеребец. Что тебя смущает? Ух, я б им занялась, бляха-муха... Где мои двадцать?

— Да не во мне дело, — перебила Марлин. — А в нем!

— Хм-м-м… да, кома мешает отношениям, но ведь он выйдет из нее, и…

— Та нет, Яра! Не об этом я, — Марлин помедлила с ответом, закрыла глаза, будто прислушиваясь к воспоминаниям. — Он ведет себя очень странно. Не хочет даже в одном доме со мной ночевать, ускользает в последний момент, как сквозняк через форточку!

— И впрямь необычный мужчина. Интересно… Что ж, как только твой зеленоглазый монах очнется — запрыгивай на него. Не тяни! Может, парень чего-то стесняется? Лучше проверь. Без тест-драйва не бери. А то знаю я вас… молодежь. Пожить вместе не успели, а уже кольцами обмениваетесь. Смешно же!

Слышать подобное от человека, который был замужем четыре раза — вот это смешно.

— Стесняется? Чего, например?

— М-м-м… — Яра обхватила пальцами розовую бутылку с водой, многозначительно ее потрясла вверх-вниз и широко улыбнулась. — Размеров?

— Каких еще размеров?

После секундного замешательства она поняла, что раскраснелась, как внутренности июльского арбуза. У подруги в каждом диалоге упоминается область ниже пояса.

— Яра, помощь нужна! Пациенту из сорок пятой палаты плохо, — затараторила их коллега, ураганом врываясь в кабинет. — Кричит, что умирает!

— В другой больнице пусть умирает, — огрызнулась подруга.

— Так и передать?

— Да иду я! Иду! Что за работа, ядрёна мать, уже чаю не дают попить.

***

За открытым окном больницы порхало одиннадцатое ноября.

Нос учуял аромат красной калины, шуршащей листьями об стекла кабинета. И никакого холода или слякоти. Лишь ласки и довольное мурлыканье теплого ветерка.

Марлин безумно соскучилась по хорошей погоде, однако не было желания поддерживать благосклонное настроение природы. Ведь Андриан так и не проснулся. Вот уже шестой день, как она увидела его бледное лицо, парень томится в объятьях беспросветного сна, когда костлявые пальцы под черным плащом манят в преисподнюю.