Душа без признаков жизни

Частичная правда. Чем он только не занимался… Мошенничеством, пособничеством, ну а слова: проституция и эскорт — такие же рядовые, как «сон» или «завтрак». В этих делах Андриан отлично заработал, пока не отдал все сбережения Дану Вильфанду. Какой был выбор? По крайней мере, жив остался. Одно он знал наверняка: больше за старое никогда не возьмется.

Марлин не ответила. Сначала ее мимика отразила озабоченность, словно сейчас она принимает решение, о котором пожалеет, но затем — девушка кивнула и с улыбкой бросилась в объятья. Она сделала выбор. Поверить. Плюнуть на все знания, на признаки лжи в его движениях и подчиниться единственному, что лично для нее всегда было важно — чувствам.

Горячее рваное дыхание прошлось по коже шеи. Андриан уже забыл, как любит исходящее от Марлин тепло. Спокойствие... Эта девушка казалась такой родной, давала умиротворение и надежду, какие не ощущаешь даже в Обители. А ведь путешествие в Обитель дало самое лучшее, что можно получить: знание.

Смерть — не конец, а круговорот. Жизнь — лишь игра.

Однако всё безразличие к смерти меркло в сравнении с тем, что он испытывал рядом с Марлин.

Чувства к ней — заставляют жить.

Андриан опустился на кровать и потянул девушку за руку.

***

Любовь к большим окнам зародилась в Андриане рано. Года в четыре. В те дни они спасали его от ругани в доме, помогали отрешиться от мира. От боли. Он исследовал ветви кедра, обшивку зданий, пчел на стекле — кого и что угодно, только бы не слышать криков за спиной.

С окна спальни Марлин виднелась дорога. Длинная, широкая, местами лопнувшая, но Андриана интересовал только маленький кусок асфальта, в десяти метрах от ворот. Когда он стоял рядом с тем местом, то с трудом мог дышать и двигаться, так же на него действовали и комнаты в доме: белые стены темнеют в глазах и сливаются с потолком, сжимаются, давят и давят, будто с приказом уничтожить, сделать частью себя, отомстить за хозяина…

Взгляд вернулся на дорогу. День сменился ночью. Холодной ночью сентября. Тускло-желтый свет фонаря, выстрел, карие глаза и хлопок об асфальт… кровавое пятно расползается под черным пальто… человеческая фигура падает на асфальт без единого звука… И вновь стены ползут на место, серый туман отступает и возвращает в реальность, но в голове звучит одно и тоже: «Он даже не вскрикнул. Он молчал». Андриан знал, что туман придет снова. Он всегда возвращается. С горечью на языке и страхом перед куском асфальта за воротами — в нем хранится тайна и ужас, которые будут преследовать до гроба...

***

Весь воскресный день они провели вместе. В семь вечера поужинали и устроились напротив друг друга. На подоконнике, усыпанном подушками.

В форточку залетела осень. Марлин поймала пальцами этого малого и хрупкого ребенка стареющего года: душистый золотой лист каштана. Улыбнулась.

Андриан смотрел на запад — на изменчивый ноябрьский закат, пока лохматые грозовые тучи не затянули чернотой небосвод, знаменуя появление первых освежающих слез дождя. Вскоре весь двор прочувствовал опечаленное настроение погоды. Округой завладел залповый ливень.

— Пошли на улицу, — с воодушевлением вскинулась Марлин и взяла его за руку.

— Куда? — удивился Андриан. — Там же льет, как в тропиках.

— Мне нравится, — промурлыкала она. — Успокаивает… А именно это сейчас и нужно — смыть напряжение.

От сетования про напряжение Андриан оцепенел, напрягшись слегка по-иному: в мыслях затрепетало нечто пошлое; да и Марлин обгладывала его таким взглядом, которым можно либо сглазить до конца жизни, либо сожрать, либо пригласить в кровать. Учитывая, что она не ведьма и не каннибал… Дела плохи. Сдержаться снова не получится. Одежда на ней итак жутко раздражает. Разорвать и сжечь!

Настойчиво и игриво девушка потянула за собой.

Они вышли во двор. Вода омывала землю нескончаемыми, звонкими потоками. Капли разбивались о брусчатую дорожку и разлетались, брызгали, словно искры фейерверка; с крыши третьего этажа стеклянными змейками извивались ручьи. Контрастный душ! К удивлению Андриана, не сильно холодный. Шлепая туфлями по лужам, Марлин выбежала на середину двора, подставила лицо к небу и раскинула руки в стороны.

Андриан — завороженный чужим счастьем — двинулся к ней.

Свежий воздух нырнул густым ароматом в легкие. Ливень застил глаза. Пропитал влагой одежду. А Марлин всё кружилась, позволяя разродившимся чернильным тучам окутывать ее водами, которые когда-то резвились в глубинах неизведанных океанов.

— Я видела твою маму в больнице. — Марлин прочесала пальцами влажные волосы и обернулась. — Теперь знаю, в кого ты такой красавчик.

— Ну, не скромничай, ведь не только видела, но и беседы вела. — Андриан подошел к ней со спины и положил руку на тонкую талию. — Забавно, ведь я потом битый час выслушивал от мамы вопросы о «той красивой девушке», с которой я якобы встречаюсь втайне от нее.

Марлин повернулась и раскраснелась. Он попытался прижать ее к себе, но ладони девушки упёрлись в грудь.

— Я такого не говорила, просто сказала, что ты мой друг. Она что-то не так поняла.