Душа Бога. Том 2

— Я — не он, — возразил Аратарн. — И никогда им не буду. Вообще не представляю, как отец был рождён, какой мощью владел, как её заполучил…

— Верно рассуждаешь, — одобрил Горджелин. — Тайна Губителя тоже занимала меня, поскольку и он оказался замешан в нашу историю; тайна его и Возрождающей.

— Если Губитель был послушным слугой Молодых Богов, зачем потребовалась сила, равная ему, но противонаправленная?

— Видать, не до конца послушным он был, дочь.

— И никто не знает, куда исчезла эта Возрождающая, — напомнил Аратарн. — Хотя… иногда мне кажется… кажется… — он вдруг покраснел.

— Что это она должна была сделаться твоей матерью? — проницательно заметил Снежный Маг. — Я думал об этом, немало. Тоже донельзя таинственная личность. Помните последнюю битву?..

— Ещё б не помнить. — Аратарн потёр темя, словно вновь вспоминая бушевавшее вокруг них с Лидаэлью пламя.

— Возрождающую выпустили Новые Маги. Словно они были не то её тюремщиками, не то стражами её опочивальни — помню как сейчас, Владычица Молний закричала первой, что идёт Губитель, а Повелитель Рек велел Царице Теней освободить «их единственную надежду», как он выразился[2].

— И потом отец с ней сгинули, — мрачно закончил Аратарн.

— С тем, чтобы уже никогда не появиться в Хьёрварде, — докончил Снежный Маг. — Не думаю, что ты отыщешь его под этим небом, друг мой. Я потому и согласился помочь, что поиск наш будет куда как долгим.

Аратарн и Лидаэль переглянулись.

— Ты, досточтимый, знал, что поиск мой не увенчается успехом?

— Конечно, — заметил Равнодушный. — Ты очень силён, кровь Губителя горяча в тебе… и она привела б тебя к отцу, пребывай он в сей ойкумене. Но его здесь нет, я уверен. Не знаю точно — никто не знает! — но уверен. Добавлю ещё, что, быть может, тебе не стоит его и разыскивать, чтобы потом не разочароваться итогом поисков.

— Это почему же?

— Твой отец покинул Хьёрвард, схватившись с Возрождающей. Две силы, призванные уравновесить друг друга. Скорее всего, они созданы были так, чтобы, полностью истощившись, замереть на долгие века, если не тысячелетия, в какой-нибудь тихой заводи Великой Реки Времени. В её затонах могут тянуться годы и десятилетия, в то время как для Молодых Богов, измысливших сие, пройдут считанные мгновения. Такие места отыскать нелегко, но что это для Ямерта и его присных! Нашли бы. Так, во всяком случае, поступил бы я с абсолютным оружием.

— И тем не менее, — неживым голосом сказал Аратарн, — ты вызвался мне помогать?

— Я вызвался тебе помогать и сдержу своё слово. Если бытность Снежным Магом, Горджелином Равнодушным, чему-то меня и научила — так это не отвергать с порога подсказки всемогущей Судьбы.

— Мой отец, великий маг, и склоняется перед «мощью Судьбы»? — удивилась Лидаэль. — Вся твоя жизнь есть вызов, брошенный Року!

Горджелин вздохнул.

— Молодость считает, что в разбивании лба о каменную стену есть великий смысл, цель и тайна. Зрелость полагает, что символы — храбрость, честь, достоинство и прочее — хороши, но лишь до той поры, пока не встают на твоей дороге к чему-то по-настоящему важному. Спасти родной город ценой предательства? Приносить в жертву неповинных ни в чём людей, быть может, даже стремясь к возвышению и власти — а в конце концов открыть… ну хотя бы эликсиры, справляющиеся с массовыми эпидемиями?..

— Баргауза Неистовая… — пробормотала Лидаэль. — Эликсиры и снадобья против чёрной смерти, красного мора, летучей проказы и…

— Вот именно, — перебил её Горджелин. — Баргауза, обезумевшая чародейка, чьё сердце жестоко разбил некий прекрасный, но чёрный душою принц — пошла на жуткие преступления, дабы «составить идеальный эликсир истинной Любви». В этом не преуспела, но оставила нам подробнейшие рецепты снадобий, коими пользуется теперь множество лекарей по всему Хьёрварду. Так сказать, побочные результаты изысканий. Впрочем, — он поднял руку, — я не собирался рассуждать о добре и зле. Скорее о том, что надо выбирать те бои, что действительно важны. О том, что порой надлежит пожертвовать и собственной честью, и добрым именем, и славой, чтобы достичь истинного. В этом — в определении истинного — и состоит миссия настоящего чародея, дочь. А не в том, чтобы «бороться с Судьбой» только ради того, чтобы «не подчиняться Року» и так далее. Красивые фразы важны и нужны, но… не везде и не всюду. Поэтому и нам не стоит ими увлекаться, впереди ещё дальняя дорога. А Губителя с Возрождающей предоставим пока что их собственной судьбе.

Дни складывались с днями, постепенно легчал плот, что со скрипом полз каменистой дорогой. Вокруг них по-прежнему расстилалась мёртвая страна, пальмы исчезли, сменившись низкими колючими кустами, что стлались по камням, цепляясь, карабкались по скалам; по ночам в расщелинах перекликались бесплотные голоса — но на них уже никто не обращал внимания. Ни один из бестелесных обитателей этих мест не дерзал приблизиться, и не они были заботой путников.

Не они, совсем нет.

— Силу… словно штормит здесь, отец. — Лидаэль застыла у костра, глаза зажмурены, пальцы прижаты к вискам. — Полный хаос.