Душа осьминога

— Как Миртл! — восклицает Дорис, поворачиваясь ко мне. — Сегодня вторник, а по вторникам я как раз работаю в океанариуме. Интересно, Миртл по мне скучает?

— Максимальная глубина 15 метров, — продолжает Франциско. — Но будьте осторожны. Песок там мелкий, как пудра, и легко мутит воду.

Мы с Майклом с тоской смотрим, как наши друзья погружаются в бирюзовую воду.

На этот раз я могу наблюдать за трансформацией со стороны: до этого момента я была слишком занята своим собственным волшебным преображением. Дайверы подходят к краю борта, шаркая огромными ластами. Наш метод погружения в воду называется «гигантский шаг». Это звучит внушительно и гордо, но даже легендарный Жак-Ив Кусто в момент его выполнения напоминал Монти Пайтона из Министерства глупых походок. Я с удивлением смотрю, как мои друзья, опытные дайверы, поражающие под водой своей грацией, неуклюже ковыляют в ластах к краю борта: они выглядят настолько жалкими, уязвимыми и нелепыми, что это просто шокирует. Но уже через мгновение, оказавшись в водной стихии, они трансформируются из неловких увальней в невесомых грациозных существ. Может быть, нечто подобное происходит с нашей душой после смерти, когда она попадает на небеса?

* * *

Чудесная среда — это день, когда я посещаю Кали и Октавию. И именно в среду мы собираемся совершить ночное погружение с катера. Это лучший шанс за всю поездку увидеть осьминога в среде его обитания. Всех беспокоят мои уши. Майк и Роб считают, что у меня все будет хорошо, но Дорис и Барб убеждены, что мне стоит отказаться от первой утренней сессии, которая будет достаточно глубокой, больше 20 метров. После этого будет еще одно погружение после обеда, затем в сумерки и, наконец, ночью.

Я еду на катере вместе с остальными, но решаю пропустить первый заплыв. Как жаль, что я не увижу зеленых мурен, черепах и акул, которых посулил нам Франциско. На море стоит небольшое волнение, и в этом месте проходит сильное течение. Все торопятся шагнуть за борт, чтобы скрыться под большой волной. Но у Дорис что-то не так со снаряжением. Оказывается, у нее неправильно прикреплен шланг для поддува жилета-компенсатора. Двое членов команды бросаются ей на помощь, как техники «Формулы-1» на пит-стопе, но, когда она наконец ныряет, других уже не видно. Я с беспокойством пытаюсь разглядеть, нашла ли она остальных, но — то ли волны, то ли пузырьки воздуха тому причина — это бесполезно: мой любимый инструктор и остальные друзья бесследно канули в водную пучину. Катер движется дальше, чтобы выгрузить еще одну группу. Хотя я и знаю, что Дорис — опытный дайвер, я все равно беспокоюсь.

Капитан разделяет мою тревогу. Закончив со второй группой, он разворачивается, чтобы вернуться на то же место. Но воды буквально переполнены катерами и дайверами. Где же наша группа? Внезапно мы замечаем длинный тонкий буй — надувную оранжевую «сосиску безопасности», рядом с которым плавает Дорис. Что с ней случилось?

Она в полном порядке и, как обычно, жизнерадостна, но потеряла группу. «Я искала их повсюду, — спокойно говорит она, вылезая на палубу, — но их нигде не было. В конце концов я поняла, что вряд ли их найду. Я плаваю с этой сосиской уже четыре года и еще ни разу ее не использовала!» — жалуется Ди.

Члены команды пытаются разглядеть пузырьки на воде, чтобы найти остальную группу. Наконец, они ее находят, и воодушевленная, как всегда, Дорис невозмутимо прыгает к ним.

Из-за зыби на море и сильного течения многие дайверы сталкиваются с той же проблемой, что и Дорис, и далеко не все воспримут это с такой легкостью, как она. Во время второго погружения нашей группы, которое я тоже пропустила, я вижу на воде больше «сосисок», чем в немецкой мясной лавке. Мы спасаем одного бедолагу — пожилого джентльмена, который пребывает в полной растерянности от случившегося. «Обычно, когда я поднимаюсь на поверхность, моя лодка всегда на месте!» — обескураженно бормочет он. К сожалению, он не помнит ни названия лодки, ни имени ее владельца. У нас на катере есть свободное место, поскольку мы потеряли одного незадачливого паренька, прозванного нами Засранцем, после того как пару дней назад его стошнило. Но не за борт, как это делают нормальные люди, а на палубу, что провоцирует рвоту у остальных. Позже мы отыскали его на другом катере, в который он залез по ошибке. Со временем мы находим лодку потерявшегося джентльмена и забираем нашего неудачника, который умудряется забыть свой пояс с грузами на другом судне.

«Если днем столько дайверов теряют ориентиры, — с тревогой думаю я, — что же будет ночью?»

* * *

Для погружения в сумерках мы встречаемся на пирсе в три часа дня. «До нашего места час пути. Оно называется Далила, — говорит Франциско. — Опускаться ниже 18 метров там не имеет смысла. Пока рано и будет довольно светло, но все равно возьмите с собой фонарики. Заглядывайте в кратеры. В это время дня можно увидеть черепах, плывущих на юг, акул-нянек, которые ищут место для сна, и рыб-попугаев. Если чувствуете, что вас подхватывает течение, держитесь ближе к рифу, договорились?»