Душа Темного Властелина, или новогодний переполох в Рэйлине

Его хвост скользнул по моему бедру, руки обвили талию, и я поняла, что выспаться сегодня мне снова не удастся.

Утром я вылезла из шатра совершенно разбитая. Где-то в глубине души тлела надежда, что на третий день нашего похода я должна бы уже ко всему привыкнуть, но она не оправдалась. Уставшие ноги болели, едва ли желая передвигаться, так что Асмодею тоже пришлось сбавить скорость.

— Мы так до конца времен не доберемся, — недовольно буркнул властелин спустя пару часов.

— Прекрасно. Значит возвращаемся? — остановившись, я утерла пот.

В ванну бы сейчас, и чтобы кто спинку потер. В виду крайних обстоятельств, согласна даже на Асмодея. А, нет, и без обстоятельств согласна.

— Еще чего! Ты не можешь идти быстрее?

— Могу… сидя у тебя на шее.

Какое-то время мы препирались, а потом случилось нечто неожиданное.

Асмодей нахмурился, завертел головой, точно гончий пес, пытавшийся унюхать дичь. Очевидно то, что он обнаружил, ему не понравилось — лицо властелина стало жестким, и перекинув меня через плечо, другой рукой он подхватил взвизгнувшего Джона и бросился прочь.

Со стороны это наверняка смотрелось комично.

Бежит по лесу мужик, подмышкой которого зажат воющий пес, на плече болтается озадаченная девчонка, а спереди еще каким-то чудом висит сумка. Причем бежит он не просто, а со скоростью, явно превышающей все человеческие возможности.

Вот только мне было не до смеха. Потому что, если существовало в этом мире что-то, способное заставить Асмодея убегать, то этого чего-то явно стоило бояться.

Наконец властелин остановился, опустив меня с Джоном на землю. Снова настороженно повел головой, но в этот раз его лицо расслабилось, явно не обнаружив ничего опасного.

— И от кого мы убегали? — спросила, пытаясь унять сбившееся дыхание.

Вот вроде галопом скакал он, а сердце у меня все равно колотится, как бешенное…

— От Тьмы.

— Почему властелин тьмы бежал от тьмы? — озадачилась я.

— Я не бежал, и это была не тьма, а Тьма, — поправил меня Асмодей.

Произнес он это именно так — выразительно, с большой буквы.

— Ну да, и у тебя это было не бегство, а тактическое отступление. Будто есть разница между тьмой и Тьмой…

— Разумеется есть, — покачал головой властелин. — Ночью тоже темно, но вряд ли этот мрак способен захватить сознание человека, подчинив его себе… а это была Тьма Грани.

Он замолчал и явно о чем-то задумался — брови Асмодея нахмурились, губы вытянулись в тонкую линию. Я же попыталась вспомнить то, что читала в Гримуаре про Грань, но на ум приходила лишь история отрезания крыльев.

— Ладно, — наконец выдал властелин. — Идем дальше. Нападать на меня Тьме нет никакого смысла…

И он поднялся, потянув меня за руку.

— Тогда почему мы убегали? — снова спросила я, едва успевая перебирать ногами.

— Потому что она была близко, и если мне Тьма ничего не может сделать, то тебе — даже очень… — обронил пластилин, не сбавляя шага.

Ага, то есть он меня спасал. Было бы мило, если б только во время спасения я не чувствовала себя мешком с картошкой.

— И что нужно этой твоей Тьме?

Асмодей не ответил, продолжая тащить меня за собой.

— Да ты совсем охамел, гад рогатый! — вспылила, попытавшись вырвать руку.

Бесполезно — властелин держал крепко, словно сжав меня в тиски.

— Нет, я сказала отпусти! Не пойду, пока не расскажешь!

Вздохнув, властелин взвалил меня на плечо, пробурчав:

— Куда ты денешься, малявка.

И только после того, как я принялась колотить его по спине и дергать за снова проявившиеся крылья, соизволил добавить:

— Расскажу все на привале, а сейчас замолчи и дай мне подумать.

Молчать конечно не очень хотелось, но и бултыхаться вниз головой тоже, поэтому спустя десять минут я запросилась обратно на землю и всю дорогу шла, надув губы и кидая на Асмодея хмурые взгляды.

Лещей бы ему надавать, а то совсем берега попутал, Олень Делон недоделанный.

Лишь вечером, когда мы сидели возле костра, он наконец выдал:

— Предупреждаю, это долгая история.

— Можно подумать, мне есть куда торопиться.

— Хорошо, слушай. Эта легенда сохранилась лишь в памяти богов, жителей Грани, да может еще в драконьих сказках. Давным-давно, когда мира Рэйлин не было, в бесконечных глубинах бездны существовали двое — Свет и Тьма. Они спали, пребывая в покое, но однажды Свет проснулся и стал метаться в пустоте. Ему было одиноко среди бездны, поэтому он сотворил мир, полный счастья и добра… тьфу, аж говорить противно. Он населил этот мир разными созданиями: эльфами, сыновьями природы; гномами, потомками земных недр и людьми, которым было даровано право уходить…

Тьфу-ты… всю жизнь ненавижу Толкина и всю жизнь он меня преследует. Прямо «Сильмариллион» какой-то, а не рассказ…

— Затем он создал второй мир — небесный чертог, чтобы наблюдать оттуда за своим творением, и после зажег звезды, чтобы созданиям всегда был виден путь. Трудно в это поверить, но тогда, давным-давно, звезды горели в любое время года.

Я хмыкнула, но промолчала. Ой как трудно, невозможно прям.